Однажды она попросила Миранду об одолжении, открывая свой первый бизнес. Двадцать лет спустя Миранда вложила деньги в последнее финансовое предприятие Кэтрин, новый препарат для лечения депрессии, особенно у женщин. Если бы инвестиции были обнародованы в это время, для Миранды это сослужило бы плохую службу.
Поэтому, конечно, предполагалось, что Миранда продала акции и сбежала как раз перед тем, как цена на них резко упала, в результате еще одного одолжения Кэтрин. Сообщения о том, что Миранда избегала встреч с ФБР и прокуратурой США, на самом деле не улучшили общественное восприятие (хотя, скорее всего, это была Эмили, охраняющая все контакты с Мирандой по телефону). Веб-опросы повсюду, от «Пост» до таблоидов радостно провозглашали свое предположение о виновности Миранды.
Энди все еще сомневалась, но то же самое внутреннее чувство, которое два года назад заставило ее обернуться и настоять на своем соответствии работе помощницей Миранды, говорило ей, что ее бывший босс не виновна. Хотя, по общему признанию, любая невинность со стороны Миранды была в лучшем случае относительной концепцией.
Чем больше Энди исследовала, тем увереннее она становилась. Миранда не сделала ничего из того, что можно было бы ожидать от человека, пытающегося совершить мошенничество, и даже Дуг неохотно подтвердил ей это. Он помог ей с финансовыми документами, но не без серьезного упрека за то, что она бросила Саймона на произвол судьбы, и предупреждения не становиться сукой Миранды снова.
Организация свидания за ланчем с помощницей Ирва, Марджори, была неизбежным злом, но Энди хотела как можно скорее покончить с историей. Энди чувствовала себя виноватой, молясь о том, чтобы Ирв был таким же требовательным боссом, как Миранда, и, следовательно, его ассистентке захочется рассказывать про него, а не про ее сто тысяч кошек. Со своей стороны, она подготовила Лили к звонку через тридцать минут с фальшивым сообщением о чрезвычайной ситуации, как они это делали на худших из возможных свиданий вслепую.
Безмолвная молитва Энди была услышана как раз в тот момент, когда к столу только подали салат, а Ирв так громко залаял по мобильному телефону, что его услышала половина маленького ресторанчика. Марджори поспешила, забив на обеденный перерыв к нему, но не раньше, чем оставила Энди кое-какую ценную информацию.
Ирв был тем, кто сдал Миранду. Марджори, как и все остальные, считала, что работать на Миранду, значит ненавидеть ее, и потому не думала, что ее неосторожность в этом признании станет своего рода наградой для Энди. Марджори и не подозревала, что у Энди возникло сильное желание врезать Ирву прямо по его лысине.
Поэтому, когда Ирв потерял деньги, не продав то, что продала Миранда, за день до того, как компания объявила о банкротстве, и началось федеральное расследование, Ирв не очень долго искал кого-то, кому мог бы отплатить за потерю полмиллиона долларов. Он даже не был достаточно осторожен, он просто попросил Марджори связаться с прокурором США и директором ФБР, чтобы они добавили Миранду в качестве подозреваемого лица в их расследовании публичного провала компании Кэтрин Хоффман.
Энди была погружена в свои мысли, когда ее телефон наконец зазвонил, она лениво ковырялась в салате от шеф-повара, а Лили начала потчевать ее самой нелепой фальшивой экстренной ситуацией, какую только могла придумать. К тому времени, когда Лили добралась до фразы “и все слоны сбежали”, Энди была переполнена благодарностью своим верным друзьям. Она определенно не собиралась выбрасывать все это на ветер, чтобы снова оказаться на побегушках у Миранды, хотя сама женщина не выходила на связь, за исключением пары коротких электронных писем, тематикой касающихся освещения происходящего в «Зеркале».
Когда она вернулась в офис, Джон стоял у ее стола. Энди запаниковала, почти по привычке, прежде чем вспомнила, что на самом деле она работала и что обеды дольше пятнадцати минут не были жутким оскорблением для ее теперешнего босса.
Джош работал в наушниках, но, когда она подошла, бросил на нее любопытный взгляд, означавший, что он предпочитает подслушивать, а не слушать музыку. Энди не могла притворяться, что не догадывается об этом.
Энди едва успела бросить сумку на стол, как Джон сразу же напал на нее с вопросами об обвинительном заключении Миранды. В тот день в перерывах между интервью Энди набросала новую статью, и опасалась, что ее спросят. Джон в своей шутливой, но настойчивой манере объяснил, что хочет, чтобы она поработала с судебными репортерами и начала готовить что-нибудь для утреннего выпуска.
- И еще, Энди, если ты снова воспользуешься своими источниками, то нам точно не повредит, если «Таймс» или «Пост» снова будут цитировать нас, ты же понимаешь?
Как же я уважаю своего редактора, подумала Энди. Если не считать его в целом честного руководства газетой и готовности пойти на риск с новым репортером, у него все еще был этот блеск в глазах при виде настоящих историй. Она задавалась вопросом, как сильно Джон скучает по писательской стороне журналистики, и старалась не сравнивать его редакторское положение с тем же статусом Миранды, упивающейся своим полным контролем над журналом. Миранда, у которой были невероятно мягкие руки, но которая управляла тремя этажами огромной редакции железным кулаком. Миранда, которая не звонила с тех пор, как Энди схватила ее за руку, и от которой Энди теперь требовалась дополнительная информация.
Она отложила свои мысли об Ирве в сторону и улыбнулась в спину Джону, когда тот удалился в убежище своего кабинета. Энди вытащила сотовый и на мгновение задумалась, какой номер набрать. У нее, конечно, был мобильный телефон Миранды и все ее личные линии, но, насколько она могла судить, договоренность о том, чтобы действовать через Эмили, все еще оставалась в силе.
Набирая номер по памяти, не нуждаясь в списке контактов, Энди прождала всего два гудка, прежде чем резкий голос Эмили произнес знакомую фразу: «офис Миранды Пристли». Энди когда-то слышала это каждую ночь во сне, и казалось, что это было не так уж и давно.
- Привет, это снова Энди. Я хотела узнать, смогу ли я провести некоторое время с Мирандой, чтобы обсудить последние события?
Энди снова проклинала свои нервы, ее ладони вспотели, как будто она просила кого-то пригласить ее на выпускной.
- О, да, Андреа. Миранда оставила инструкции, на случай если ты позвонишь. Проверь свою электронную почту через минуту или две.
Больше никаких объяснений, а потом она повесила трубку, не попрощавшись. Эмили с каждым днем становилась все больше похожа на Миранду.
Не то, чтобы такое отношение не жалило немного, и это только ухудшилось, когда Энди открыла свою электронную почту, чтобы найти не более чем стандартный пресс-релиз, в котором Миранда выразила надежду, что с нее снимут все обвинения и т. д. Вот тебе и внутренний источник Энди.
Обескураженная, она начала печатать многочисленные заметки, сделанные во время интервью, обрабатывая те части, которые должны были составить ее новую статью по обвинительному акту. Здесь был хороший шанс попасть на первую полосу, и Энди не могла позволить внезапной сдержанности Миранды сбить ее с намеченного курса.
Конечно же, у нее было несколько еще не использованных цитат, которые она могла сложить в объяснение того, что именно Миранда могла ожидать от федерального судьи. Рвение Энди очистить имя Миранды несколько померкло, но когда она погрузилась в статью, выстраивая слова и подбирая бесчисленные другие варианты, необходимые, чтобы заставить текст заиграть красками, она забыла причины своего плохого настроения.
Подав готовый материал незадолго до первого срока, Энди уже была готова к уходу из офиса, когда Джош вернулся к своему столу. Она чуть было не пригласила его выпить, но усталость уже затуманила ей голову, и, честно говоря, ее жизнь была итак достаточно сложной. Он попросил дать прочитать ее статью без всякой соревновательной ревности, и Энди снова вывела текст на экран.