- Это очень хорошо, Вудворд.
Неудачная шутка, они стали называть себя Вудворд и Бернштейн* из «Зеркала», оттачивая свои навыки журналистов-расследователей на поиске лучших хот-догов за 1 доллар и наименее переполненных Старбакс в нескольких минутах ходьбы от их здания. Только теперь Энди больше не чувствовала себя репортером, хотя и беспокоилась о том, насколько скомпрометирована эта проклятая история.
- Тебе нужна помощь в этом деле?
Впервые кто-то проявил интерес к чему-то, кроме того, чтобы разорвать Миранду в клочья, и Энди была благодарна за это. Она уже готова была сказать спасибо, но нет, ей в голову пришла свежая мысль.
- Возможно. Ты все еще встречаешься с той сумасшедшей девчонкой?
Джош изобразил обиду, схватившись за грудь в притворном возмущении.
- Как ты смеешь так говорить о моей будущей жене? И да, мы иногда видимся, когда она, ну, не ты знаешь, совершает ритуальные жертвоприношения или что-то в этом роде.
Энди постучала указательным пальцем по губам, раздумывая, стоит ли приглашать кого-то еще. Нет пути назад, если она сделает.
- Ладно, круто. Ну, мне может понадобиться, чтобы ты попросил ее об одолжении. Через пару дней я буду знать наверняка.
Пожав плечами, Джош провел пальцами по своим растрепанным светлым волосам и откинулся на спинку стула Энди.
- Я буду ждать, затаив дыхание.
Энди ласково похлопала его по руке и схватила сумку, готовая положить конец этому особенно трудному дню. Она полагала, что в 26 лет самым ярким моментом ее недели не должен быть шанс развалиться с пиццей на диване смотря тупое реалити-шоу, но будь она проклята, если у нее есть энергия для чего-то еще.
***
Среда наступила слишком быстро, чтобы это понравилось Энди, хотя она отлично поговорила с родителями в выходные и собрала кучу экземпляров воскресного издания со своей первой страницей, чтобы отправить им. Обычно субботняя первая страница не вызывала особого восторга, но тираж был выше крыши, и Джон попросил выпустить более полную версию в понедельник, когда все будут читать газету.
И все же среда означала дату суда для Миранды, а значит, и для Энди. Она никогда раньше не была в окружном суде США и не хотела просить помощи у своих вечно недовольных коллег. Джош был ее единственным настоящим другом на работе, но он никогда раньше не освещал такую масштабную историю в прессе. Однако Джон предложил его в помощь, и Энди не собиралась отказываться.
Пресс-стая на Фоули-сквер не была похожа ни на что, что Энди когда-либо видела прежде. Громче и неистовее, чем даже на самых диких рок-концертах, на которые ее таскали в колледже, и она обнаружила, что ее толкают со всех сторон снова и снова. Она добралась туда рано и теперь стояла, прижавшись к импровизированному металлическому барьеру, который казался слишком хрупким, чтобы сдерживать собравшуюся толпу репортеров, которые толпились позади и по обе стороны от Энди.
Камеры и микрофоны неистово раскачивались, не обращая внимания на тела, окружавшие их, и Энди поймала себя на мысли, как такая миниатюрная женщина, как Миранда, сможет выдержать такой натиск, чтобы попасть в это проклятое здание. Энди уже трижды ударили по голове молотящими локтями и цифровыми камерами, и она уже начала терять терпение перед линией фронта, когда серебристый мерседес Миранды появился на обочине у здания суда.
В этот момент Энди забыла о своих ушибленных ребрах и затрудненном дыхании, о взглядах, которые она получила от обычных репортеров суда «Зеркала», когда Джон объявил, что она займет их место на ступеньках суда, оставив место только для одного из них внутри, в зале суда. Все, что имело значение, это встреча с Мирандой, и она не разочаровала ее. Выйдя из машины со своей обычной бодрой грацией, она была видением в изящном костюме от Армани и в туфлях от Прада, достаточно красных, чтобы быть точным оттенком крови. Ее волосы были уложены немного более строго, с единственным завитком, падающим на ее солнцезащитные очки от Тома Форда.
И конечно, трудности с дыханием Энди были абсолютно не связаны с давлением толпы на ее грудную клетку.
Миранда быстро пробралась сквозь толпу и поднялась по ступенькам, не колеблясь и не спотыкаясь, окруженная толпой адвокатов в дорогих костюмах и какими-то телохранителями, раздвигавшими толпу, как Моисей воду. На долю секунды взгляд Миранды скользнул по толпе репортеров, губы ее слегка дрогнули, когда она увидела Энди. От такого признания у Энди закружилась голова, но она решила подождать, зная, что простое предъявление обвинения не займет слишком много времени суда.
И действительно, меньше чем через полчаса Миранда и ее свита уже выходили из здания суда. Толпа, которая временно отступила, снова окружила Энди, и на этот раз она всерьез опасалась, что ей сломали ребро или два.
Через ограниченное пространство между лестницей и машиной Миранды раздавались крики вопросов, но она, казалось, не слышала ни одного. Ее лицо выглядело так, словно было изящно вылеплено из мрамора, и на нем не было даже намека на эмоции. Если бы не окружавший ее хаос, Миранда выглядела так, словно шла делать педикюр, таков был ее уровень незаинтересованности. Независимо от того, было ли это неуместное влечение (которое действительно должно было заткнуться) или нет, Энди не могла не восхищаться до покалываний во всем теле своим бывшим боссом.
Толпа начала рассеиваться, репортеры кричали в свои телефоны и камеры, совещаясь с коллегами внутри, а Миранда проскользнула в машину со Стефани, мужчины в ее свите образовали охрану вокруг закрытой двери, пока двигатель не заработал и не отъехал от здания суда. Это тоже было необходимо, более настойчивые репортеры с каждым шагом приближались к Миранде все ближе и ближе. Если бы не охрана, они были бы прижаты к окнам и стучали бы по крыше. Энди много слышала о том, как трудно зарабатывать на жизнь фотографом, но временами она не могла не ненавидеть папарацци.
Энди выбралась из оставшейся толпы, толкаясь так же грубо, как и все утро. Как только она высвободилась, сильная рука схватила ее за плечо. Автоматически напрягшись, она была готова применить свои лучшие навыки самообороны, когда поняла, что знает человека, который схватил ее: Брэд.
Парень выглядел изможденным, казалось, что за несколько недель он постарел на десять лет, и его длинные черные волосы были растрепаны. Энди поймала себя на том, что гадает, сколько ему платят за то, что он за последние несколько недель перешел от кражи пропусков в вестибюле к вмешательству в дела Миранды. Возможно, не достаточно много, зная подход Миранды к оплате своих сотрудников.
- Привет, Энди. Миранда велела мне убедиться, что ты выберешься из этой передряги. И она подберет тебя на углу Малберри и Баярд через пять минут.
О, так теперь Миранде захотелось поговорить? В его лице не было дружелюбия, когда он передавал сообщение, и Энди не могла винить Брэда, если он негодовал за роль мальчика на побегушках, но так ведь никто не будет улыбаться, имея дело с сумасшедшей сворой журналистов. К счастью, она довольно хорошо знала здешние улицы, поэтому одарила его самой лучезарной улыбкой, на какую только была способна, и направилась в сторону Колумбус-парка.
***
Даже почти бегом Энди добралась до назначенного места встречи не так быстро, как ей хотелось бы. Мерседес Миранды работал на холостом ходу, когда она переходила улицу. Энди старалась не зацикливаться на том, что Брэд сказал в первую очередь, что Миранда хотела убедиться, что Энди осталась целой в толпе журналистов. Может быть, Миранда просто хотела убедиться, что Энди забрали, как вчерашнюю химчистку? Или в просьбе была какая-то нотка озабоченности?
Энди покачала головой, пытаясь вспомнить, была ли у нее травма головы, которая вызвала бы такие идиотские мысли. Она больше не была тем сурикатом с широко раскрытыми глазами, пытающимся показать боссу, какая она особенная. Это был бизнес, чистый и простой, и не имело ни малейшего значения, если иногда ей снился ее нынешний «деловой партнер» в разной степени раздетости. Наверное, на Уолл-Стрит такое случается сплошь и рядом, сказала себе Энди, но не слишком убедительно.