В том, что все хорошо Леонид Петрович очень сильно сомневался. Более того, он твердо знал, что все очень-очень плохо. С учетом теперешнего состояния шефа, он мог в одно мгновение превратиться из уважаемого руководителя подразделения в рядового оперативника. И это – не самый худший вариант!
– Михаил Афанасьевич, добрый день. – Голос Леонида Петровича скрипел и ломался от неуверенности. Ничего поделать с этим он не мог.
– И тебе тоже. – Ответил Михаил Афанасьевич.
Леонид Петрович надеялся, что шеф будет в подавленном состоянии и неудачи по службе отойдут для него на второй план. Чуда не произошло. Голос шефа звучал строго и требовательно. Как обычно.
– Я по поводу наших проказников…
– Помню. Я давал тебе неделю, она вышла, и ты пришел с результатами. – После этих слов Леониду Петровичу стало совсем не по себе. И дернул же черт связаться с этими молокососами!
– С Григорием Коцем было проведено ряд бесед. Очень настойчивых – вплоть до применения спец.средств. – При этих словах брови Михаила Афанасьевича удивленно поднялись вверх.
– Петрович, ты умом тронулся? Это же пацан!!
– Михаил Афанасьевич, только иньекции с «правдой». Для проверки полученных сведений – уж больно необычны они.
– И что же в них необычного? – Как и опасался Леонид Петрович, голос шефа звучал набатом будущих неприятностей.
– Григорий Коц подтвердил версию осведомителей о мистическом источнике механизма совершения правонарушений. Никаких иных версий произошедшего у нас нет. – Сказал Леонид Петрович и уставился остекленевшим взглядом в стену за своим директором.
– О как! И что же он рассказывает интересного? Волшебную палочку они сами нашли, или старик Хатабыч подарил? А может золотую рыбку в Кубани отловили? Очень интересно – расскажи поподробней. – В голосе Михаила Афанасьевича не было ни капли иронии. Леонид Петрович внезапно понял, что дела обстоят гораздо хуже, чем он предполагал с самого начала.
– Григорий утверждает, а проведенные следственные мероприятия подтверждают, что он непричастен к отключению камер слежения на заводе «Седин». Он также ничего не делал с рацией наряда полиции. Произошедшее случилось из-за влияния другого участника тех событий – Ильи Поликамова. Другие источники также указывают на то, что именно он проделывал все эти номера.
– КАК?
– Мистика. Магия. Чудеса. Можно называть как угодно. Других объяснений нет.
Михаил Афанасьевич недобро усмехнулся.
– Чудо, говоришь? И что наш главный волшебник говорит? Ведь он, конечно, уже дает показания и активно сотрудничает со следствием? – Из голоса Михаила Афанасьевича сочился настолько концентрированный яд, что у Леонида Петровича начала кружиться голова. Когда такое случалось последний раз, он уже не помнил.
– Подозреваемый Илья Поликамов скрылся в неизвестном направлении буквально за день до нашего прихода! Оперативно-розыскные мероприятия пока результатов не дали.
Повисла напряженная пауза.
Михаил Афанасьевич словно не обратил внимание на последние слова подчиненного и принялся искать что-то в ворохе бумаг на своем столе. Наконец, он нашел, что хотел и передал из папки несколько листов своему подчиненному.
– Вот еще – явно по твоей части. Хотя и мелкий вандализм, но резонансный. Нехороший вандализм – памятник Екатерины Великой испоганили, надпись нехорошую почти написали. А это лицо города! Рядом законодательное собрание края, прокуратура, суд, молодожены, черт побери, приезжают фотографироваться на фоне городской достопримечательности! Объект в центре внимания и под круглосуточной охраной – так какого хрена его с ног до головы краской залили? Какого хрена до сих пор никого не поймали? Почему у тебя даже подозреваемых нет?
Михаил Афанасьевич сложил руки на столе локтями вперед, уставился на своего подчиненного спокойным взглядом человека, разглядывающего таракана – перед тем, как раздавить его тапком.
– Может это Дед Мороз постарался? Или Баба Яга прилетела на ступе и залила памятник краской? Совсем ахренел урод? Звезды на погонах думать мешают? Вправить тебе мозги?
Несколько секунд в кабинете стояла тишина, Михаил Афанасьевич выдумывал пытки, которыми будет карать нерадивых подчиненных. Леонид Петрович продолжил:
– По оперативным данным подозреваемый Илья Поликамов отправился в город Азов Ростовской области – там сейчас экологи митингуют. Скорее всего, он уже там. Запрос в управление ФСБ по Ростовской области отправлен, но реагируют они медленно, если не сказать – вообще никак…
Тишина, установившаяся после этого, навалилась, словно одеяло, в которое вместо пуха положили свинцовую стружку. На барабанные перепонки навалилась такая тяжесть, словно кабинет превратился в герметичную камеру, в которой с каждой секундой увеличивалось давление.
Неожиданно Михаил Афанасьевич откинулся назад, закинул руки за голову и уставился в потолок.
– Так что, говоришь – волшебник он? Маг? Настоящий? – Еще более неожиданным было то, что голос Михаила Афанасьевича приобрел мечтательную интонацию. Леонид Петрович от этого начал тараторить совсем уж несолидно.
– Всё говорит об этом. Все источники! Все данные! Даже то, как он ушел от нас! Не удивлюсь, если он причастен к происшествию с памятником! И вообще – слишком много во всем этом такого… труднообъяснимого.
– Тогда слушай меня – чтобы этот пацан был у нас. Лучше официальным путем, но по большому счету – мне все равно. Главное – результат.
Поэтому сейчас, Леня, ты поднимешь свою толстую задницу, пройдешь в свой кабинет и крепко-крепко подумаешь. Тебе в голову должно придти много-много хороших мыслей, как его найти. А знаешь, что с тобой будет, если через три недели Ильи Поликамова не будет здесь?
– Нет.
– Это хорошо. Лучше вообще об этом не думай. Потому что обгадишься.
Колеса электрички мерно отстукивали расстояние, отделяющее Илью от вожделенного города Азова. Тук-тук, тук-тук, тук-тук раз за разом проносилось за окнами, ударами маленьких молоточков разносилось по салону электрички, по телам пассажиров.
Тук-тук. Вагон от чего-то ушел наверх – словно наехал на небольшую горку, и так же плавно опустился вниз. Илья и его соседи оставили это без внимания. Чему удивляться? Хоть путь не очень долог – не в Сибирь-матушку едем, но и не в соседний магазин на хлебом собрались. На всех хватит и горок, и поворотов. А перестукивания колес – вообще завались.
Спать Илье не хотелось. Вернее хотелось, но как-то странно. Вроде хочется, а стоит расслабиться и приготовиться к забытью – приходят мысли разные. Воспоминания. Сразу становится скучно впадать в небытие сна. Так и маялся Илья уже битых полтора часа.
«Мероприятие» закончилось хорошо – вместе со Свеном они ночью дошли по рельсам до ЖД вокзала Краснодар 1, здесь Свен свернул с «железки» на право – он жил на Ставропольской, и дальше им было не по пути. Илья не стал испытывать судьбу, и спокойно, безо всяких приключений добрался по рельсам до Краснодара 2, затем и до Ростовского шоссе.
Но на шоссе он выходить не стал – глупый что ли? Вместо этого он продолжил свой железнодорожный путь и часам к 8 утра добрался до пригородной станции, куда из Краснодара приезжают желающие поработать лопатой и тяпкой. Дачники.
Многочисленные ведра и другие емкости были тоскливо пусты и ждали своего часа. Дачники – бабушки и дедушки на 95%, светились энтузиазмом и желанием наконец-то взяться за лопату и копать, копать, копать… Говорят, человек это то, что он ест. А если кушает он то, что сам вырастил? Получается так – если хорошо поработал, хороший продукт вырос, то и сам человек лучше становится. А вот будешь хреново к даче относиться, уродятся помидоры с баклажанами откровенно хреновыми, что будет с человеком, когда он съест подобное безобразие? Вот! Наглядная иллюстрация принципа «Человек создает себя сам», или «Сделай себя сам».