Даже здесь Игорь нашел дозу. Он валялся в отключке и вызывал отвращение у Михаила Афанасьевича. У его команды тоже. Это было хуже всего.
Смириться? Только не он. Если думаете, что начальник управления Федеральной Службы Безопасности по Краснодарскому краю – безвольный человек, без сопротивления подчиняющийся обстоятельствам, то вы ничего не понимаете в этой жизни.
Вид сына, пускающего слюни и не понимающего, что происходит вокруг, Михаила Афанасьевича не пугал. Он давал цель. Ему стало совершенно понятно, что в клинику его отдавать бесполезно. Нужно решать проблему комплексно и полностью. Решить проблему можно. Решение в данный момент занимается разной хренью, но это ненадолго.
– Витя, объект?
Долговязый и светловолосый субъект неопределенного возраста начал переговоры по рации.
– На пляже. Мента бьют. Могут убить. Но, вроде, не хотят. Просто пиздят.
– Хорошо. Следите дальше.
Вид К с похмелья был ужасен!!!
К умудрился поднять всех, кто не спал. Чаще это были хардкорщики – они все равно рано вставали. К были нужны слушатели. Вчерашние слушатели были не годны физиологически, поэтому ему приходилось мыслись нестандартно.
К приехал. К говорит.
– Не надо иллюзий – влияние «профессиональных революционеров», на самом деле, незначительно. Оно очень ограничено! Любой значимый социальный взрыв не может быть провокацией со стороны политической организации или движения. Максимум, на что способна революционная организация – подтолкнуть социальный взрыв быстрее взорваться. Нажать на кнопку детонатора. Но сам социальный взрыв рождается из широкого общественного недовольства, социальных противоречий, неразрешимых в данных условиях – чтобы эти условия изменить и происходят бунты, путчи и революции. Это естественно. С помощью этого механизма изменений, человеческое общество эффективно развивается многие тысячелетия!
До социального взрыва, которые потом назвали Русской Революцией, большевики были сектой. И Анархисты были сектой. Самой большой сектой были СРы. И кто их сейчас помнит?
Для тех, кто в танке:
«Экстремисты» могут объединять протестный электорат. Могут от части «защищать» его от влияния правоохранительных органов – убирая тех же самых провокаторов, могут расчищать дорогу протесту акциями прямого действия. Взрывами и убийствами. Одним словом, делать жизнь протестующих гораздо проще и лучше. Но!
Мы не можем заменить собой протестующих! Спасение утопающих – дело рук самих утопающих! Большевики уже пытались сделать подмену – ничем хорошим это не закончилось. Это не наш путь.
Профессиональные революционеры. Вам самим не смешно? Есть профессиональные парикмахеры, есть профессиональные токари. Они приносят пользу. Какую пользу пытаетесь принести вы? Уроды, я сгною в прокисшем молоке ваши яйца. Пипец вам, упыри!
Увы для К… Аудиторию для своей лекции он собрал «своеобразную». При последних словах аудитория переглянулась удивленно и в следующее мгновение К уже било человек 5, а то и больше. Не сильно били. Но больно. За дело.
Илья проснулся с тяжелым чувством. Было ли это предчувствием, или просто жесткое похмелье после вчерашнего празднования прибытия товарищей – разобрать было сложно. Даже «магия» не помогала, хотя в последнее время Илья пользовался ею постоянно. Пользовался легко и естественно, словно всю жизнь этим занимался – самого Илью это безмерно удивляло!
Первые, робкие и неуверенные попытки изменить хоть что-то вокруг, в «своеобразной» обстановке протестного лагеря неожиданно окрасились цветами предопределенности и неотвратимости – Илья просто знал, что должно произойти и как это будет. После этого изменения происходили. Все.
В том, что местные органы правопорядка в последнее время совершенно не справлялись со своими обязанностями, несмотря на поддержку из соседних районов и даже из Ростова на Дону – была вина Ильи. Его тонкое и ненавязчивое вмешательство:
Приезжий мент собрался спрашивать документы у неформала – явного участника лагеря, как тут же поскользнулся и упал – хорошо что ничего не ушиб! Другие менты стали помогать товарищу. Нефор и его друзья в это время благополучно ушли, не поняв ничего.
Во время демонстрации у самых рьяных полицейских время от времени расстегивались ремни, развязывались шнурки, неожиданно сползали штаны и даже пистолеты необъяснимым образом выпадали из кобуры на асфальт – как раз в то время, когда они порывались вырвать из толпы наиболее активных протестующих.
Ни один участник протестного лагеря или местный житель не был задержан ни во время акций, ни после них – если рядом находился Илья. Чаще всего он скромно стоял в сторонке и просто наблюдал за происходящим.
Делать что-то большее, масштабное он пока не решался и ограничивался «мелким хулиганством».
Сейчас, не страдая излишней мнительностью – все-таки один в палатке, он достал из неприметного кулька на удивление холодную бутылку пива. Странно! Но не для Ильи. Но Жить стало лучше, жить стало веселее. Лозунг дурацкий, но голова болеть стала гораздо меньше, это точно.
Илья немного переживал за то, что кто-то без разрешенья вломится к нему в палатку – этому счастливчику удастся насладится самой настоящей прохладой. Безо всяких кондиционеров и сплит систем, что характерно! Но неведомый проказник забраться в палатку, конечно, не мог – замок палатки совершенно не открывались без согласия Ильи. Ткань резать было просто опасно.
Все равно, чувство опасности не проходило. Словно кто-то наблюдал за ним и делал это настолько незаметно, что даже «правонарушитель» внутри Ильи молчал. Точнее, подавали слабый сигнал тревоги. Не больше.
Время, отведенное на отдых прошло. Настало время делать «дело».
Очередной раз Илья помянул недобрым словом свою звезду, которая определила ему такое будущее. Даже в протестном лагере находилось множество туристов-похуистов. Эти люди получали поверхностные впечатления от многих мест пребывания – в итоге впечатлений становится много, и это их радовало.
Еще были мирные экологи. Сидят, кушают макароны. С овощами и тушенкой. Хорошо. Молодцы.
Черт побери, в лагере была куча разного народа! Все они занимались хорошими, правильными вещами.
Илья нет.
Илью угораздило родился под анархистской звездой красно-черного цвета. Гребаная судьба! Долбанные звезды! Вместо нормального, человеческого времяпрепровождения, нужно переться в окрестности терминала. Долбанного терминала. Нужно готовить план сегодняшней ночной акции. Кстати:
Странно, что никто об Азове не вспоминает о «неизвестных правонарушителях», которые почти все время существования протестного лагеря:
– Совершали диверсии на территории терминала. Выводили из строя (ломали) жизненно важные узлы и агрегаты, делающих невозможным полноценное продолжение строительства. Бетономешалки, краны. Ну, вы поняли… Делалось это со знанием дела.
– Периодическое «минирование» транспортных путей – например, бетоновозы иногда застывали на путях снабжения с проколотыми колесами. Бетон, что характерно, застывал. Как его выколупливали – совершенно непонятно. Сколько транспорта было испорчено подобным образом! Нет им числа.
– Постоянные убытки и нервозность от разбитых стекол, фонарей и вообще всего, что можно разбить и поломать.
– Запугивание работников строительства и моральное удовлетворение от нехороших надписей. Везде. Вообще везде.
– Количество охраны терминала значительно превышало количество милиционеров во всем Азове. Не спасало.