Первое мая, это день, в который люди напоминают правящей верхушке, что они не тупое быдло. Что они и есть настоящее общество, с которым ИМ нужно считаться. Первое мая – праздник протеста, день бунта против НИХ. – Сказал Алекс и очередной раз матюгнулся про себя, когда влез пальцами в краску.
Илья твердо знал и был уверен – долбоебизму в жизни всегда найдется тепленькое местечко, эта ситуация была очередным подтверждением этого.
Урсула была художницей. Соответственно – изготовление транспаранта легло на ее хрупкие плечи. Нужно признать – к этой своей задаче она отнеслась ответственно, с серьезным художественным подходом. У себя дома она маркером нарисовала на ткани контуры будущих художеств, взяла свои кисти, краски и отправилась в «штаб» наносить краску – дома, при родителях, делать ей этого не хотелось.
Все чудесно. Вот только материя была хлопчатобумажной, краски – акварельными, а кисти – художественными. В смысле тонкими и изящными. Такими кисточками лучше картины рисовать, а не транспаранты – масштаб нужен гораздо больший, обычная малярная кисть была бы в сто раз лучше!
Но это еще пол беды. На толстой хлопчатобумажной ткани акварельные краски попросту пропадали. Исчезали. Растворялись. Вместо ярких, хорошо видных букв, на полотне после нанесения слоя краски еле-еле проступали какие-то контуры чего-то непонятного. Приходилось ждать, пока просохнет и начинать красить заново. Потом еще слой. И еще. И все это делать тонкими художественными кисточками!
Основные маты прозвучали еще до прихода Ильи с Гриней, они застал лишь отголоски былой бури.
Илья удобно разложился на диванчике и уже пол часа ждал окончания покраски в компании Грини – своего неизменного «подельника». Час назад Фугас на своей машине развез «на позиции» две другие группы: тов.Черный с Семеном и Ромыча с Феней.
В ночь, накануне первого мая, три группы «правонарушителей» должны были начинать свой путь по ночному городу от окраин к центру, по дороге расклеивая провокационные стикеры и делая граффити. У железнодорожного моста группы должны были соединиться ровно в 5.00 и под восторженные крики окружающих и вспышки фотоаппаратов вывесить транспарант на мосту.
Точнее, криков и внимания окружающих нужно было избегать всеми силами, а вот сфотографировать это безобразие было бы хорошо. И видео для потомков снять – желательно с приличной техники и хорошего качества. Таскать с собой аппаратуру по ночному городу было стремно, поэтому Алекс с Катей рано утром должны были выезжать на место рандеву и заниматься съемками. Урсула после всех мучений с покраской ехать куда-то отказалась и заявила, что будет отсыпаться.
А чем занимались наши доблестные служители правопорядка? Они делали все «как полагается».
За неделю до «мероприятия» тов.Фугаса и тов.Черного прямо на рабочих местах посетили прилично одетые граждане с военной выправкой и настоятельно рекомендовали 1 мая провести подальше от массовых мероприятий. А лучше – вообще дома сидеть. Иначе… ну, вы поняли.
Для Фугаса и Черного, подобные визиты были делом привычным. Почти перед каждым праздником или даже просто большим концертом их навещали «граждане с военной выправкой» и строго рекомендовали ничего не делать. Почему-то они считали, что Фугас с тов.Черным «вожди» и после «бесед» начнут раздавать приказы «не высовываться». Это было странно. Но по другому «люди в погонах» мыслить не могли.
Фугас был фигурой уважаемой и авторитетной. Самый «старый» среди Кубанских «правонарушителей», он имел заслуженное и не маленькое влияние. Он даже успел отмотать срок по сфабрикованному обвинению – но если бы он начал раздавать приказы, его бы подняли на смех. Не было «вождей» у «правонарушителей». Были люди, к мнению которых прислушивались, но решение принимал коллектив.
С тов.Черным было еще забавней. Он был самым настоящим, искренним художником провокации. Объектами его не всегда добрых «шуток», в числе прочих, были товарищи по движению всей необъятной постсоветской территории, за что многие его на дух не переносили.
Если тов.Черный говорил, что бумага белая, большая часть «правонарушителей» России, Украины, Белоруссии сразу начинала подозревать, что на самом деле бумага черная. Или красная. Но наверняка не белая – слишком многие не понаслышке знали тов.Черного и про его выходки. Почему бдительные органы «сделали» его вождем? Это было совершенно необъяснимой загадкой.
И Фугас, и тов.Черный клятвенно пообещали «органам» 1 мая вести себя хорошо, и что они «прикажут своим людям сидеть на месте». Все это они, как честные люди, выполнили.
Фугас развез группы еще до 12 часов ночи, а тов.Черный пару утренних часов за 1 мая не считал и спокойно пошел в рейд. Кроме этого, за два дня до «мероприятия» Фугас пообещал всех расстрелять, если они ослушаются его приказа и будут что-то «мутить» на 1 мая. А если выполнят его приказ – все равно расстреляет, ибо нехрен культ личности разводить.
По телевизору передавали какой-то концерт, а Илья под затихающие матюки товарищей начал проваливаться в сон. Он нахально присвоил себе все имеющиеся запасы подушек и удобно устроился на них. Его тело все больше становилось расслабленным, где-то на грани слышимости раздавались ехидные замечания Грини – тот сидел с баклашкой пива и прикалывался над Урсулой и ее художественными талантами. Ему отвечал Алекс, Катя и сама Урсула. Но все это было как-то вяло, сонно. Наконец, и эти голоса затихли.
– Илья, просыпайся. – Сказал Гриня.
– Что, все уже?
– Да, сделали. Выдвигаться пора.
Илья посмотрел на будильник рядом с компьютером, он показывал половину второго ночи. По первоначальному плану, выходить с Гриней они должны были в 12.00. Времени на «прогулку» оставалось не так уж и много.
На полу рядом с диваном Алекс сворачивал транспарант в рулон, рядом лежали веревки для крепления и Урсула с Катей. «Художественная самодеятельность» их настолько сильно вымотала, что они не дожидаясь отхода Ильи с Гриней уснули прямо на ковре.
– Алекс, не забудь – в пять часов на мосту. Зеркалку не забудь. – Сказал Илья.
– Иди на фиг. Если я прямо сейчас не усну – просплю. Собирайтесь скорее.
Свежеизготовленный транспарант уложили в рюкзачок Грини, побросали туда же баллоны с краской и пиво. Илья достал свою наплечную сумку – в ней хранился запас стикеров. После пожеланий удачной ночи, парочка покинула «штаб».
Расчет на спокойную ночь полностью оправдался. Горожане не рвались совершать ночные прогулки, предпочитая спокойный отдых перед праздниками. Полиция готовилась к провокациям во время демонстрации и тоже набирались сил перед самым главным действом. Илья с Гриней размытыми тенями перемещались от одной остановки к другой, задерживаясь у приметных заборов, фасадов зданий и любых «интересных» поверхностей.
Баллончики с краской ударными темпами расходовались. Вандализм во все горло пел свою разухабистую песню:
«Государство – рабство»;
«Буржуи грабят нас»;
«Служи дурачок, получишь значок»;
«Капитализм убивает»;
«Свобода, равенство, братство»;
«Выше, выше черный флаг. Государство главный враг»;
«Убей в себе гражданина. Убей в себе раба»;
«Первое мая – день сопротивления»;
«Думай головой, разрушай иллюзии»;
«Резиновые пули, слезоточивый газ – подарок президента для рабочих масс».
И многое другое. Их листовки тоже не отличались избытком политкорректности.
Улица Ставропольская – длинная улица. И, безусловно, это одна из главных транспортных магистралей славного города. По ней ходят трамваи, троллейбусы, автобусы, множество другого транспорта, о пешеходах и говорить не приходится. На ней расположен университет, пара институтов. Различных учреждений, магазинов и офисов – не счесть. Поток транспорта на ул.Ставропольской не останавливается ни днем, ни ночью.