Несложно ей было и уговорить старшего сына Сергея дать письменные показания против меня. Сергей только в 2003 году дважды лежал в психиатрической клинике. У него, мягко говоря, очень своеобразное мышление и отношение к жизни, хотя в целом парень неплохой. Лариса просто показала ему свои медицинские справки и попросила подтвердить, что он видел наши ссоры и сам процесс избиения. Позже на суде Сергей признался, что он «не понял, что надо было говорить только то, что он видел сам, а не то, что ему говорила мать и то, что следовало из справок». Понимаю, что данную фразу оценить нормальному человеку довольно сложно.
Надо заметить к тому же, что Лариса умела уговорить человека, используя методы НЛП, а где это не помогало, просто последовательно долбила в одно и то же место, используя слабые места человека. А в слабых местах она, как психолог-практик, разбиралась неплохо.
Разберем только эпизод от 23 апреля 2004 года (остальные эпизоды в данном деле были закрыты за давностью).
Позиция суда не выдерживает элементарной критики, действительно:
1) Время «деяний» судом не установлено.
Факт 1: «Потерпевшая» в своих первоначальных показаниях в течении 3 лет разбирательства утверждала, что «противоправные деяния» имели место в офисе на работе подсудимого, а после — в их квартире, все — в период с 16 до 18 часов, 23 апреля 2004 г.
Факт 2: Свидетель защиты, Ф. показал, что подсудимый был у него в гостях примерно с 15 до 20 часов в указанную выше дату. Причем Ф. приехал на своей машине в офис к подсудимому примерно около 14 часов. От дома подсудимого до дома Ф. около 1 часа, т. е. он должен был вернуться около 21 часа в этот день. И свидетель обвинения, Комарова, подтвердила на суде, что подсудимый пришел домой после 21 часа, что совпадает с показаниями Ф. и подсудимого. На юридическом языке это называется — алиби. Факт 3: Уходя от ответственности за ложные показания, «потерпевшая», после выступления свидетелей со стороны защиты, изменила время деяний на иной временной промежуток: около 13–14 часов в офисе, а время деяний в квартире вообще забыла уточнить. А суд «забыл» ей напомнить, чтобы она это уточнила.
Что же делает суд в этой ситуации? Он выносит «Соломоново» или точнее «Буриданово» решение: «потерпевшая» искренне заблуждалась в своих первоначальных показаниях о времени деяний, поэтому деяния вполне могли иметь место до встречи подсудимого с Ф. Т. е., вроде бы и алиби не отрицает и «потерпевшую» поддерживает. Однако, осталось несколько противоречий, одно из них — прямо на поверхности:
Факт 4: Если подсудимый с 15 до 21 часа не был дома, то когда же произошло «домашнее избиение»? Свидетель обвинения Комарова пришла в гости к «потерпевшей», с ее слов, около 20–00, пробыла у нее всю ночь и ни о каких драках в это время не упоминала. До 20–00, как сам же суд признал, подсудимый был в другом месте с 15 часов дня.
Чтобы «обойти» это противоречие суд просто не уточняет время «домашнего избиения», а просто указывает на неопределенное «вечернее время». Это называется «все концы в воду»! Но о каком вечернем времени суд ведет речь, — весь день подсудимого дома не было, а после 20 часов «потерпевшая» была со своей подругой Комаровой, которая никаких деяний не видела?
2) Характер противоправных деяний не установлен (способ нанесения повреждений и обстоятельства нанесения).
Действия описаны «потерпевшей» как сцена из типичного киношного боевика, ее показания не подтверждаются объективными данными, имеющимися в деле.
Факт 5: Сцену «драки» в офисе «потерпевшая» описала как неоднократные удары со стороны подсудимого кулаком в ее плечо и в голову, в результате чего она с положения сидя отлетела на 3 метра и ударилась головой о ребро открытой железной двери. Однако, экспертиза, полученная ею через 3 дня, после описанных ею событий, не показала ни одного следа, которые неминуемо должны были возникнуть при указанных «потерпевшей» обстоятельствах. Более того, при ударе о железное ребро двери должен был бы остаться характерный след (рубец). Этого следа тоже не было. Далее, при падении тела, при его ударе о дверь, в описанной ситуации, должен был раздаться грохот, на который сбежалась бы вся смежная наша комната. Однако никто в смежной комнате ничего не видел и не слышал. Об «устранении» свидетелей в комнате подсудимого «потерпевшая» позаботилась сама, сказав, что никого в это время в комнате не было. Оно и понятно, в этом случае никто не сможет подтвердить, что реально «потерпевшей» не было в этот день в комнате — реально она не приходила в этот день в офис к своему мужу (подсудимому).