Стоит теперь пару слов сказать о нравственности. Многие неоязычники стараются заманивать людей вседозволенностью, призывают: «Выкиньте из головы лживые идеи христианских грехов!» и говорят, что согласно вере наших предков будто бы нет абсолютного добра и зла, надо руководствоваться естественностью, то есть, никаких запретов и ограничений, делай что хочешь, если только твоя совесть тебя не осуждает — правда, умалчивая о том, что совесть обычно начинает осуждать уже после того, как ты сделал.
Однако весьма сомнительно, что так же думали и древние славяне. Даже самые отсталые народы земли имеют свой кодекс правил, имеют табу, нарушать которые никто не вправе. Говорить, что наши предки никаких ограничений себе не устанавливали и руководствовались лишь своим «я хочу» — это значит унижать их, полагая более примитивными в этическом плане, чем самые примитивные дикари. О нравственных предписанииях древних славян известно мало, но они были. Маврикий указывает, например, обязанность у славян мстить тем, кто обидит твоего гостя. Масуди пишет, что в Ителе у славян-язычников был собственный судья — значит, были четкие представления о том, что можно, а что нельзя, на основании которых выносили суд.
Что у нас в сухом остатке? Неоязычники почитают выдуманных богов, которых древние славяне не знали, не относятся к идолам так, как относились к ним древние славяне, не приносят богам кровавых жертв, какие приносили древние славяне, не следуют тем обычаям, которые были очень важны для древних славян, вводят символы, неизвестные древним славянам. То есть, мы имеем дело с новым религиозным движением, которое не имеет вообще никакого отношения к древнему славянскому язычеству. И это факт. Поэтому, дорогие неоязычники, если вам хочется во все это верить — ваше право, но не надо говорить, что это будто бы «вера наших предков». Это все новодел. Псевдославянское псевдоязычество.
И это мы еще не касались вопроса об учении о мире, о смысле жизни, и т. д. Когда Дмитрия Ревякина, лидера рок-группы «Калинов Мост» спросили, почему он отказался от неоязычества и пришел к христианству, он сказал, в частности, что если у неоязычников начать спрашивать серьезные вопросы, то в ответ «начинают нести бред, рассказывать сказки, которые я могу сесть и сам написать, настолько все неубедительно».
К сожалению, неоязычество уже приносит горькие плоды для нашего народа и далее мы рассмотрим уже не только слова, но и некоторые дела неоязычников.
Путь Православия и путь неоязычества
9 февраля 2014 года в Южно-Сахалинске пьяным неоязычником Степаном Комаровым в храме были убиты монахиня Людмила (Пряшникова) и Владимир Запорожец. Понятно, что с христианской точки зрения они — славные мученики за Христа, а их убийца — лузер, который позволил бесам заморочить себе голову настолько, что превратился в их послушное орудие, и встал на путь, ведущий в вечные муки и нескончаемый позор.
Но, как религиовед, я хотел бы заметить, что даже с точки зрения языческих представлений именно они — убитые, — а не их убийца являются достойными уважения и похвалы. Во всех традиционных языческих культурах, в том числе и тех, к которым чаще всего апеллируют современные неоязычники (славянской, германской, скандинавской) ценились доблесть, бесстрашие перед лицом смерти, мужество вступить в поединок с врагом, который заведомо сильнее себя. Все это можно видеть в тех героях, которые воспевались язычниками. А какая доблесть в том, чтобы напиться и по пьяни расстрелять безоружных людей? В чем тут отвага и мужество — молодому парню убить старушку?
Монахиня Людмила и Владимир.
А вот то, что сделали монахиня Людмила и Владимир, вызвало бы уважение и у язычников и у тех, кого они считали своими героями. Пойти безоружному на вооруженного, встретить без страха свою смерть, уже раненому подняться и закрыть собою других от пули — в этом есть и доблесть и отвага не только по христианским меркам.
Вероятно, Комаров не ожидал такого от христиан. Неоязыческая идеология убеждала его, как и многих других, что христиане — слабаки, люди с рабской психологией, он полагал, что они, увидев оружие, начнут убегать, забиваться в углы, молить о пощаде… С какими бы мыслями этот человек ни шел в храм, но уж точно не для того, чтобы показать миру героизм христиан, — а вышло именно так. Этот антихристианин в своем самом антихристианском поступке показал, какова сила христианства — обычную церковную бабушку и бомжа с паперти оно наделяет таким мужеством и бесстрашием перед лицом смерти, какие мы все слышали с детства в рассказах про героев войны. И даже большим — солдат на войне все же имеет оружие и употребляет его против врагов, здесь же безоружные встали против того, кто на их глазах стрелял по людям.
И как поступок монахини Людмилы и Владимира Запорожца является героическим не только с христианской точки зрения, так и поступок неоязычника Комарова отвратителен и преступен не только с христианской точки зрения. В любом языческом государстве если бы кто-то поступил так же по отношению к местной христианской общине, он был бы расценен как преступник и сурово наказан. Мне известен случай, произошедший несколько лет назад в Индии. Один обкурившийся русский турист, повинуясь неким голосам в голове, уничтожил поклонный христианский крест, стоявший недалеко от дороги. И за это языческие власти языческой страны арестовали его и бросили в тюрьму. А когда чуть более ста лет назад в Японии один местный язычник-националист задумал взорвать православный храм в Сурагадае, то полиция, вовремя узнав об этих замыслах, арестовала его и предотвратила теракт. И языческие власти языческой Японии за один только замысел осудили этого японца на десять лет тюрьмы.
Стоит рассмотреть на примере сахалинского инцидента эти два пути — путь Православия и путь неоязычества. Какими делает каждый из этих путей тех, кто ими следует, мы уже видели. Православие простую бабушку и бездомного сделало героями, а неоязычество молодого, здорового и красивого парня превратило в пьяницу и уголовника. К чему же в итоге привел каждый из этих путей? Монахиня Людмила и Владимир получили то, о чем может мечтать каждый христианин — кончину христианскую, непостыдную, добрую память на земле и вечную славу в раю на небе. Они стали мучениками, что есть высшая степень святости в христианстве. А к чему привело неоязычество Комарова? Напиться, стать убийцей безоружных людей, чтобы в итоге провести жизнь за решеткой — вряд ли это можно назвать мечтой любого неоязычника. И хотя сам Комаров, как сообщает пресса, не раскаивается в содеянном, все же вряд ли это та жизнь, о которой он мечтал в детстве.
Записи на интернет-странице Комарова показывают его как человека, озлобившегося на весь мир, человека несчастного. Собственно, и поступок его показывает то же самое. Счастливому человеку не придет в голову брать оружие и стрелять в незнакомых людей в общественном месте. Чтобы на такое решиться, нужно иметь ад в душе. Вот каковы плоды неоязыческого пути.
Степан Комаров заявил, что не собирался стрелять в людей, он пришел с намерением расстрелять только иконы. Что же или кто же заставил его делать то, чего он изначально не собирался, и стать тем, кем он изначально становиться не хотел? Это типичный признак рабства греху, когда злая сила, поселившаяся в человеке, настолько овладевает им, что в итоге заставляет делать такие поступки, которых он сам делать не собирался. Таков результат неоязыческого пути. Постулируемая во всех изводах неоязычества «свобода от моральных ограничений» в действительности является рабством нечистым и низменным страстям, делает человека внутренне грязным, неспокойным, подавленным, раздражительным, несчастным.
А путь христианства дает человеку настоящую свободу от греха, непоколебимое спокойствие и счастье. Это имели сахалинские мученики, что видно и из воспоминаний о них и из того, как встретили они свою смерть. Потому что только тот, у кого совесть чиста, может быть готов в любую минуту пойти на смерть и предстать на суд Создателя.