и здесь предел надменным волнам твоим?
Давал ли ты когда в жизни своей приказания утру
и указывал ли заре место ее,
чтобы она охватила края земли
и стряхнула с нее нечестивых,
чтобы земля изменилась, как глина под печатью,
и стала, как разноцветная одежда…
Нисходил ли ты во глубину моря
и входил ли в исследование бездны?
Отворялись ли для тебя врата смерти,
и видел ли ты врата тени смертной?
Входил ли ты в хранилища снега
и видел ли сокровищницы града?..
По какому пути разливается свет
и разносится восточный ветер по земле?
Есть ли у дождя отец? или кто рождает капли росы?
Из чьего чрева выходит лед, и иней небесный, —
кто рождает его?
Можешь ли посылать молнии, и пойдут ли они
и скажут ли тебе: вот мы?
Ты ли дал красивые крылья павлину
и перья и пух страусу?
Он оставляет яйца свои на земле,
и на песке согревает их,
и забывает, что нога может раздавить их
и полевой зверь может растоптать их;
потому что Бог не дал ему мудрости и не уделил
ему смысла;
а когда поднимется на высоту, посмевается коню
и всаднику его.
Ты ли дал коню силу и облек шею его гривою?
Можешь ли ты испугать его, как саранчу?
Храпение ноздрей его – ужас;
роет ногою землю и восхищается силою;
идет навстречу оружию;
в порыве и ярости он глотает землю
и не может стоять при звуке трубы;
При трубном звуке он издает голос: гу! гу!
и издалека чует битву,
громкие голоса вождей и крик.
(Иов. 38:4-14,16–17,22,24,28–29,35; 39:13–15,17-21,24–25)
С особенной тщательностью Бог описывает Свое грозное творение – левиафана:
крепкие щиты его – великолепие;
они скреплены как бы твердою печатью;
один к другому прикасается близко,
так что и воздух не проходит между ними;
один с другим лежат плотно, сцепились
и не раздвигаются.
От его чихания показывается свет;
глаза у него как ресницы зари…
На шее его обитает сила,
и перед ним бежит ужас.
Он кипятит пучину, как котел,
и море претворяет в кипящую мазь;
оставляет за собою светящуюся стезю;
бездна кажется сединою.
На все высокое смотрит смело;
он царь над всеми сынами гордости.
(Иов.41: 7-10,14,23–24,26)
В Исходе Бог руководит сооружением ковчега и дает Моисею подробные инструкции о художественной стороне работы:
и сделай из золота двух херувимов: чеканной работы сделай их на обоих концах крышки; сделай одного херувима с одного края, а другого херувима с другого края; выдавшимися из крышки сделайте херувимов на обоих краях ее; и будут херувимы с распростертыми вверх крыльями, покрывая крыльями своими крышку, а лицами своими будут друг к другу: к крышке будут лица херувимов.
(Исх. 25:18–20)
Возвещая гибель Тира за грехи его, Господь повелевает пророку Иезекиилю поднять плач о Тире (ср.: Иез. 27: 2), о великолепии его культуры:
Тир! ты говоришь: «я совершенство красоты!»
Пределы твои в сердце морей; строители твои
усовершили красоту твою:
из Сенирских кипарисов устроили все помосты
твои; брали с Ливана кедр, чтобы сделать
на тебе мачты;
из дубов Васанских делали весла твои; скамьи твои
делали из букового дерева, с оправою
из слоновой кости с островов Киттимских;
узорчатые полотна из Египта употреблялись на
паруса твои и служили флагом; голубого
и пурпурового цвета ткани с островов Елисы
были покрывалом твоим.
(Иез. 27: 3–7)
Художественные аргументы в устах Господних чрезвычайно сильны: это – птицы небесные, которые ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их, это – полевые лилии, которые ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них (Мф. 6: 26,28–29).