В первой главе своего труда, излагая научную картину строения вселенной, А. Ламишнин избегает одного очень важного аспекта. Он ни слова не говорит о том, в каком отношении все эти сведения, сообщаемые современной наукой, находятся к библейской концепции строения мира. А ведь эти данные опровергают библейское представление о мироустройстве.
Богослов прибегает и к замалчиванию научных открытий. Несмотря на то что его работа называется «Наука и религиозное миропонимание», он ничего не говорит именно о религиозном миропонимании. Делается вид, что никаких противоречий между наукой и религией в трактовке данной проблемы нет. Этот метод, по-видимому, рассчитан на то, что читатель сам придет к определенному выводу. Действительно, если богослов не возражает против научной картины мира, то, следовательно, религия признает ее, а религиозные представления о строении мира совпадают с научной картиной.
Однако этой позиции замалчивания противоречий между наукой и религией А. Ламишнин придерживается только в первой главе. Невозможно истолковать научные открытия в религиозно-идеалистическом плане, не фальсифицировав сути научных исследований, не извратив их содержание. И начиная уже со второй главы православный богослов ведет атаку на научные теории. При этом надо отдать должное его смелости: он выбирает наиболее кардинальные проблемы. Уже во второй главе он пытается опровергнуть философское учение о бесконечности мира.
Православный богослов понимает всю опасность вывода материалистического мировоззрения о бесконечности мира для религии. Он откровенно признает, что «философское учение о бесконечности вселенной находится в непримиримом противоречии с религиозным миропониманием. «Признание вселенной пространственно бесконечной означает признание бесконечного количества материи в ней, — пишет А. Ламишнин. — Но нельзя, находясь на научных позициях (любопытная деталь: богослов мечтает оставаться на научных позициях — В. Т.), представить себе возникновение бесконечного и неисчерпаемого количества мировой материи. Возникнуть и исчезнуть может лишь то, что обладает конечными границами, обладает каким-либо пределом. Признание материальной вселенной бесконечной неизбежно приводит к выводу о вечности существования заключающейся в ней материи и тем самым не согласуется и не может согласоваться с религиозной концепцией миротворения волей божества.
Далее православный богослов пытается с помощью различных манипуляций над очень сложными представлениями современного естествознания о вселенной, извращая и выхолащивая их содержание, доказать конечность мира. Было бы чрезвычайно утомительным разбирать все фальсификации А. Ламишнина. Поэтому мы остановимся только на его попытке обосновать конечность мира с помощью идеалистической интерпретации теории относительности Эйнштейна.
Вначале, по-видимому для того чтобы придать больший вес своей аргументации, православный богослов признает фундаментальность теории относительности, приводит факты, доказывающие ее истинность. «Это есть теория, — говорит богослов, — правильность которой установлена столь твердо, что оспаривать ее так же нелепо, как оспаривать шаровидность Земли». Отметим, что богослов даже не замечает, как изменилась под влиянием науки религиозная позиция. Ведь несколько сот лет назад за признание шаровидности Земли его коллеги обвинили бы его в ереси. Но это уже деталь, вернемся к ходу рассуждений богослова.
Теория относительности Эйнштейна представляет собой физическую теорию пространства и времени. Она состоит из специальной теории относительности, созданной Эйнштейном в 1905 г. и общей теории относительности, которая была разработана им же в 1915 г. Общая теория относительности с позиций современного естествознания решила одну из фундаментальнейших проблем — проблему тяготения. В свое время Ньютон, открывший закон всемирного тяготения, предположил, что тяготение — это сила взаимодействия между материальными телами. Теория относительности показала, что механизм тяготения значительно сложнее. Существует не сила тяготения, а поле тяготения, представляющее собой особую структуру искривленного пространства. Эта искривленность пространства возникает в результате влияния на пространство со стороны отдельных скоплений материи, в результате чего оно и обладает сложной геометрической структурой.
Вот эту действительно фундаментальную теорию современного естествознания и пытается поставить на службу религиозному мировоззрению православный богослов. Исходя из абсолютно произвольных посылок, что кривизна мирового пространства всюду одна и та же, что материя распределена во вселенной приблизительно равномерно, пренебрегая различными местными отклонениями кривизны пространства, он, используя математический аппарат теории относительности, пытается вычислить радиус вселенной. Результат получается вполне устраивающий православного богослова. Радиус вселенной равен 2 миллиардам световых лет. Как говорится, что и требовалось доказать. С «помощью» наиболее авторитетной теории современного естествознания православный богослов утверждает конечность мира и торжество религии. Более того, он даже знает расстояние до конечных границ мира — 2 миллиарда световых лет.