Отказывается в этих главах автор и от внешне благожелательного тона по отношению к науке, все чаще и чаще в его рассуждениях проскальзывают нотки раздражения, а то и просто брани. Вот, например, несколько его высказываний в адрес современной медицины: «По большей части те люди, которые считаются светилами медицинской науки и которые усовершенствуют и развивают эту отрасль знания, по сути дела лишь понюхали науки, не углубляясь в нее». Страшно возмущают богослова попытки современных врачей увеличить срок жизни людей: «Ученые-медики не желают понять, что существует разумный закон, согласно которому всем видам живых существ, в том числе и человечеству, положены определенные сроки жизни. Великий разум вселенной не допустит нарушения им установленной мировой гармонии».
Православный богослов недоволен научным и техническим прогрессом, он всему стремится поставить предел, мрачно пророчествует, что люди «не повелевают и никогда не смогут повелевать силами и стихиями природы». Окружающие человека мир православный богослов сравнивает с механизмом закрытых часов, а научное познание — со стремлением постигнуть тайну устройства часового механизма, не открывая его. Опять фальсификация, опять извращение. Особенность научного познания в том и заключается, что она открывает тайны окружающего мира, а не слепо верит каким-то догмам. Вторая часть богословского трактата А. Ламишнина спекулятивна, изобилует общими рассуждениями. Но методология подхода к проблеме взаимоотношения науки и религии одинакова для обеих частей: сначала провозглашается непротиворечивость науки и религии, доказывается необходимость их союза, потом извращается содержание научных открытий и провозглашается ведущая, главенствующая роль религии. Православный союз науки и религии — это один из методов богословов подчинить науку религии, один из приемов защиты обветшавшего религиозного мировоззрения.
Православие, претендуя на роль союзника науки, эту роль понимает чрезвычайно своеобразно. В ход пускается принцип: если ты не можешь уничтожить своего врага, то обними его и задуши в своих объятиях. Поэтому православие не скупится на комплименты науке. На страницах «Журнала Московской патриархии» часто можно встретить глубокомысленные рассуждения о пользе наук, о том, что знание наук в настоящее время абсолютно необходимо для духовенства. В многочисленных статьях, проповедях, трактатах, кандидатских и докторских диссертациях, защищаемых в духовных академиях, обосновывается тезис о том, что наука и религия не могут противоречить друг другу.
Однако конфликта науки и религии, имеющего тысячелетние традиции, современные православные богословы скрыть не могут. И тогда они принимаются препарировать на религиозный лад научные теории, истолковывают их в религиозно-идеалистическом плане, выхолащивают их содержание. А извратив действительное содержание той или иной научной концепции, они принимаются ее опровергать, доказывать ее несостоятельность, неспособность правильно отобразить те или иные стороны окружающего нас мира.
Мы видели, как один из православных богословов пытался спекулировать на сложных научных проблемах которые ждут еще своего окончательного решения. Иногда этим спекуляциям придается видимость наукообразности. Чаще же критика научных теорий очень голословна и декларативна. Так, упомянутая ранее статья сторонника символического толкования Библии содержит в себе и выпады против научных теорий. Выпады эти сделаны мимоходом, автор не останавливается на них сколько-нибудь долго. Он мельком утверждает, что теория эволюционного развития человека не оправдала себя, что неосновательно мнение о близости современного человека и древних человекообразных'. Эта мимолетность глубоко продумана, у читателя она может породить мнение, что, видимо, это не просто точка зрения автора, а мнение ученых, раз автор даже не хочет аргументировать свою позицию. Мы уже знакомы с фактами, подтверждающими теорию эволюционного развития человека. Это не просто предположение ученых, а стройная научная теория, подтвержденная многочисленными фактами, соответствующая действительному положению вещей. И православный богослов не решается вступить в открытый спор с этой концепцией, но на всякий случай тень сомнения на нее бросает…