В этой концепции нет ничего нового. В прошлом теория двойственной истины развивалась такими передовыми мыслителями, как Ибн-Сина (Авиценна), Ибн-Рошд (Аверроэс), Ф. Бэкон, которые стремились оградить науку от влияния богословия, добиться права на ее самостоятельное существование. Сторонники теории двойственной истины в интересах науки старались отделить научное знание от теологии, они боролись за то, чтобы вера (религия) не вмешивалась в дела разума (науки). В эпоху средневековья, когда в области мировоззрения почти полностью господствовала теология, тезис о том, что наука и религия имеют свои области истины, в значительной степени содействовал освобождению науки от религии, помогая начинающей крепнуть науке в ее борьбе с религией.
Но если прогрессивные мыслители прошлого пытались с помощью этой теории потеснить позиции религии и расширить тем самым область научных изысканий, то современное православное духовенство с помощью теории двойственной истины пытается сузить область науки и тем самым сохранить хоть какой-нибудь участок для деятельности религии. При помощи этой теории, теологически интерпретированной, православные богословы стремятся продлить срок существования религии, сохранить для нее место в жизни.
Следует также отметить, что теорию двойственной истины православное богословие заимствовало не у передовых мыслителей прошлого, боровшихся со средневековой схоластикой. Оно воспользовалось религиозным вариантом этой концепции, активно разрабатывавшимся католическим богословием и восходящим к средневековому католическому теологу Фоме Аквинскому. С конца XIX в. богословский вариант теории двойственной истины становится одним из основных тезисов философского течения неотомизма, который признан в качестве официальной философской доктрины современной католической церкви. Неотомизм утверждает гармонию веры и знания, религии и науки. Бог, создавший природу, видимый окружающий человека мир и невидимый, потусторонний, по мнению неотомистов, не мог противоречить самому себе. Оба мира созданы одним и тем же творцом, они взаимно дополняют друг друга и не могут находиться в противоречивых отношениях. Поэтому и познающие их наука и религия не могут противоречить друг другу, а могут лишь только раскрывать человеку великий план божественного творения. Обратим внимание читателя на близость позиций двух некогда непримиримых противников — католицизма и православия. Сходные трудности заставляют их прибегать к аналогичной аргументации, взаимно обогащать друг друга методами борьбы с научным мировоззрением.
Концепция двойственности истины в русском православном богословии начинает более или менее четко формироваться в начале XX столетия. Православию приходится приспосабливаться к блестящим научным открытиям зарубежного и отечественного естествознания. Открытые нападки на науку все чаще и чаще сменяются попытками примирить науку и религию, пригладить непримиримые противоречия между ними. Современные православные богословы продолжают «развивать» взгляды своих дореволюционных коллег начала XX в.
Православное богословие утверждает, что «христианская вера никогда не отрицала пользы науки, необходимости и пользы знания». Не будем останавливаться на том, что положение «христианская вера никогда не отрицала пользы науки», мягко говоря, не соответствует действительности, мы приводили уже факты враждебного отношения православия к науке. Поставим вопрос так: если истины науки и религии не противоречат друг другу, если сферы, в которых действуют наука и религия, лежат в различных плоскостях, то каковы же взаимоотношения науки и религии, равноправны ли они, или нельзя говорить об их партнерстве.
Какие истины выше?
Знакомясь с ответами, которые на эти вопросы дают православные богословы, мы увидим, что богословский вариант двойственности истины, религиозный призыв к гармонии веры и знания — далеко не безобидные вещи.
Первенствующая роль, по мнению православного богословия, конечно, принадлежит религии. «И наука, и религия, — говорят православные богословы, — стремятся к обладанию истиной. Но и здесь мы видим различие этих стремлений. Это различие заключается в том, что религиозные истины дарованы нам самим богом… Истины христианской веры абсолютны, вечны. Мы не можем к ним что-либо прибавить или убавить, усовершенствовать или дополнить».
Что же касается истин науки, то они относительны, изменчивы, неокончательны. «Нередко, — говорят православные богословы, — бывает, что принятые наукой истины в силу новых открытий или совершенно теряют свое значение или же существенно изменяются». В качестве примера обычно приводится развитие научных представлений о структуре атома. В прошлом, утверждают богословы, ученые утверждали, что атом неразложим, что он — последний «кирпичик мироздания». В дальнейшем же были открыты элементарные частицы, из которых состоит атом, а потом исследователи нашли способ расщепить атомы. Истины науки, мол, изменились.