О результатах поездки Г. Г. Карпов 28 июня написал в докладной записке, которая была направлена в Совет Министров на имя И. В. Сталина, В. М. Молотова, Л. П. Берии и А. Н. Косыгина. В ее заключительной части Карпов отмечал: «По всем вопросам, касающимся православной церкви, мною даны необходимые советы и рекомендации советскому посольству в Праге с тем, чтобы имеющимися в его распоряжении возможностями способствовать росту и укреплению позиций православной церкви в Чехословакии».[196]
Вскоре после этой поездки — 20 июня 1946 г. архиепископ Елевферий выслал Патриарху Алексия проект устава Православной Церкви в Чехословацкой республике и доклад «О состоянии Православной Церкви в Чехословакии», в котором написал о первоочередных проблемах экзархата: необходимости материальной помощи ему из СССР, порядке награждения священнослужителей, упорядочении и изменении чина богослужения, выделении Словакии в особую епархию и др. В ответном письме от 2–4 августа Предстоятель высказал свои замечания по уставу и ответил на поднятые вопросы. Одна из затронутых Владыкой Елевферием проблем была разрешена на заседании Священного Синода от 5 августа 1946 г.: архиепископу дали право награждать священнослужителей его экзархата.[197]
Одним из последствий поездки Г. Г. Карпова стали тесные контакты ставшим вскоре управляющим делами экзархата Б. Л. Черкеса с Советом по делам Русской православной. Переписка, которую с советской стороны осуществлял Н. И. Блинов, несколько лет велась Черкесом через посольство СССР в Праге. Уже в первом письме от 17 июля 1946 г. он перечислял несколько способов укрепления Православия в стране. Так, указывая на важность контактов с Чехословацкой национальной (гуситской) Церковью, Черкес писал: «Чешский народ после пережитой войны и немецкого ига постепенно отходит от идеалов „Запада“… Народ переходит на линию „славянской“ политики. Ввиду этого руководителям Чехословацкой церкви придется повернуть на восток, что они и пробуют делать, разговаривать с нами о возможности общений в культурном направлении. Необходимо с ними завязать как можно больший контакт, но в то же время искать среди священников, а через них и между мирянами, активных людей, готовых работать в пользу православия». Вторым важным направлением работы Черкес считал Старокатолическую Церковь: «Эта церковь незначительна по количеству священников и верующих, но нам во что бы то ни стало нужно всех перевести в православие. Примерно 6 месяцев тому назад к нам перешло уже около 250 людей. Начинаем работать по вербовке священников, а потом автоматически перейдут и верующие. О результатах сообщу».[198]
Однако наиболее активную деятельность предполагалось развить среди словацких греко-католиков. Для этого, судя по письму, при активном содействии советских дипломатов был разработан конкретный план. «Мы с помощью И. Ф. Потоцкого [атташе посольства СССР], без которого действительно ничего бы не вышло, собираемся поступать так: наш благочинный немедленно же переселяется в Прешов и начинает работу между священниками-униатами. Организует инициативную группу священников, потом съезд, после которого делегаты явятся к экзарху, а потом в Москву».[199]
25 сентября 1946 г. во втором письме Черкес сообщил в Москву о поездке архиепископа Елевферия в Словакию: «…были посещены все приходы, и новые приходы созданы под носом униатов… Были созданы базы, положен крепкий фундамент для дальнейшей работы. Поездка показала, какие методы нужно применять для борьбы с униатами. Работы там много, но результаты могут быть там скорее, чем здесь». При этом Черкес поставил вопрос о создании «блока антиватиканских церквей» в стране и в связи с этим прозондировал почву в руководстве Чехословацкой Церкви о слиянии с Православной Церковью, однако понимания у ее руководства не встретил.[200] В третьем письме от 20 мая 1947 г. Черкес сообщал о планах чехословацкого правительства привлечь греко-католического епископа Павла Гойдича к судебной ответственности в связи с его «реакционной» политической деятельностью.[201]
Следует упомянуть, что не все православные чехи вошли в состав экзархата. Архиепископ Савватий (Врабец) после своего освобождения из концлагеря отправил Патриарху Алексию приветственное письмо, в котором выразил «ликование по поводу победы Славянства, Святого Православия и Господней правды над обманом и ложью». Во время встречи в октябре 1945 г. в Праге с Владыкой Фотием (Топиро), последний посоветовал архиепископу Савватию подать заявление о переходе в юрисдикцию Московского Патриархата, и архиепископ в ответ устно высказал желание совершить такой переход, «если ему будет гарантирована архиерейская кафедра в Чехословакии или в Советском Союзе».[202]