Верующим и сегодня неустанно втолковывают, что митрополиты, архиепископы, епископы — «ставленники бога на земле». Однако с первых лет официального крещения Руси и внедрения христианства иерархов церкви ставили только с согласия удельного князя, в противном случае он принимал решительные меры, чтобы убрать неугодного ему духовного руководителя.
Как известно, в течение нескольких столетий митрополитов в Россию назначал константинопольский патриарх по согласованию с византийским государем. По этому случаю в Константинополе проходило торжественное богослужение, вручалась патриаршая грамота с солидными печатями, и митрополит отправлялся на Русь. «Но, как государь земли и глава народа, великий князь мог отказать в митрополии лицу, оказавшемуся неполезным стране»[61]. Греческий митрополит обычно не знал русского языка и общался с князем и служителями культа через переводчика, он не знал образа жизни подчиненной ему паствы, подлинную расстановку сил в междоусобной борьбе за власть. И поэтому киевские князья стремились утвердить в должности митрополита русского священнослужителя. В 1051 году, то есть спустя 63 года после введения христианства, митрополитом поставили россиянина Илариона. А произошло это и по той причине, что за три года до избрания митрополита была война с греками, «жестокость греков с русскими в эту войну была не такова, чтобы можно было скоро забыть ее; эта жестокость не могла не охладить Ярослава к Византии»[62]. Византия — «матерь русской православной церкви» — кровожадно губила своих братьев православных, «сыновей христовых», отбросив «любовь к ближним» и христианский запрет «не убий».
В то же время князья понимали, что греческому митрополиту нельзя доверять «потребные словеса и дела», которые нужно решать с ним для объединения христиан вокруг «княжеского двора». Таким образом, православная церковь не в полной мере могла использовать свои социальные функции и прежде всего — объединение верующих в интересах князя. Однако и греческий патриарх не хотел поступаться своими интересами и интересами Византийского государства, упускать возможность, открывавшую «лучшее средство блюсти чистоту веры и благочестия в новонасажденной церкви». После Ярослава митрополитов для России опять «принимали из Царяграда».
В истории русской православной церкви имеются многочисленные факты, рассказывающие о том, как лишали кафедр митрополитов, архиепископов, епископов и даже патриархов. Их избивали, заточали в монастыри, заставляли бежать из страны. При этом организаторы гонений, «не боясь наказания божиего», преследовали конкретную цель. Им нужен был такой архиерей, который был бы «смиренным и кротким», не вмешивался бы в дела князей и царей, выполнял волю государя, объединяя крестьян, ремесленников, бояр и купцов.
Беззащитно перед лицом господствующих классов было рядовое духовенство — священники и дьяконы.
«Страсть к корысти побуждала некоторых покупать невольников (рабов), обращать их в христианство, а затем продавать в „поганые“ язычникам… магометанам»; некоторые «покупают людей, потом, сделав их рабами своими, отдают их, оставляя пленниками, учителям учить священной грамоте и учению, а затем приводят их к епископам для поставления в духовный сан, не освободив их наперед от рабского ига. Епископ поставляет их, и господа получают чрез них корысть»[63]. Так сверху донизу в русской православной церкви продавались и покупались «ставленники божии», чтобы приносили они доход господствующим классам, «шли в ворота властелинов», выполняли их волю.
«Власть от бога установлена»
Подчеркнем еще раз: церковь, собирая и объединяя по признаку вероисповедания угнетенных и угнетателей, освящала эксплуатацию народа и действия господствующих классов, затрудняла классовую борьбу трудящихся масс. Они находились под двойным тяжким гнетом. С одной стороны — духовенство, устрашающее души от имени бога, бесцеремонно нарушающее тайну исповеди, чтобы доносить о непокорных, инакомыслящих в полицию; с другой — беспощадно карающая светская власть, в распоряжении которой жандармерия, армия, суды, тюрьмы, каторга…
Социальную роль религии в истории человечества ясно и четко выразил К. Маркс в известном положении: «религия есть опиум народа». Подобно наркотикам, она отравляет общественное сознание, сбивает людей с правильной дороги. Русская православная церковь, стоявшая на страже царизма, обещала верующим радостную жизнь «на том свете», после смерти, тем самым утешая их, усыпляя их недовольство, призывая терпеливо переносить невыносимые страдания и бедствия в самодержавном обществе.