Выбрать главу

Выбор такой позиции был обусловлен тем, что иерархи церкви ясно осознавали неодолимость социалистического строя, убедившись на многолетней практике, что большинство верующих безоговорочно приняли Советскую власть: активно участвуя в строительстве социализма, они столь же активно и единодушно поднялись на защиту его завоеваний.

…Богословы, служители культа не теряли и не теряют надежды на возвращение в православие всех разуверившихся в нем людей. Деятельность церкви «подогревается» лозунгом, что «крест призван возглавить христианскую нашу культуру, наше христианское жительство». Эти иллюзии не сбываются так же, как и остальные. Современный человек все меньше уповает на «превосходство слова и мудрости божией», на поучения «духовных отцов», отдавая себе отчет в том, что духовенство всегда «от слов своих оправдается».

«Напоминай им повиноваться начальству и властям»

Русская православная церковь, осуществляя социальный заказ господствующих классов, приучала народ к повиновению. К рядовым верующим применялись те или иные меры, дабы «уберечь» их от непокорности, выступлений против царизма и засилья религии. Православие зорко охраняло интересы власть имущих.

Однако в XVII — начале XVIII века церковь, руководствующаяся «вечными и неизменными истинами», стала явной помехой дальнейшему развитию общества. Ее верхушка препятствовала экономическим, торговым и другим связям со странами Европы. Опасаясь проникновения католицизма в Россию, духовенство заодно запрещало и все западное — ввоз товаров, знакомство с литературой, наукой, искусством и т. п. Эта позиция церкви, безусловно, препятствовала установлению новых каналов связи с зарубежными партнерами.

Вспомним, что позиция, занятая церковью, не соответствовала планам Петра I. В его замыслах реформации государства важное место отводилось укреплению отношений с передовыми, по сравнению с Россией, странами Европы.

Вот как об этом судят сами богословы: «Совещаясь во время своих заграничных путешествий с знающими людьми и заботясь о лучшем устройстве государственного управления на Руси, Петр давно уже обращал внимание на коллегиальное устройство правительственных учреждений за границей — в Дании, Швеции, Голландии. Приступив затем, по возвращении на родину, к устройству на место старых приказов светских коллегий по иностранному образцу, Петр не оставил без внимания и высшее церковное управление… В конце 1714 года Петр, созвав духовных и светских сановников, торжественно объявил им, что он хочет быть один начальником российской церкви и предполагает учредить духовное собрание под именем св. Синода»[108]. Синод приступил к своим обязанностям 14 февраля 1721 года.

По приказу царя иерархи церкви разыскали оправдания для такого нововведения, нашли канонические достоинства реформ Петра по церковному управлению и подписали так называемый «Духовный регламент».

«Решив учредить духовную коллегию, Петр и не подумал осведомиться о мнениях русских архиереев»[109],— писал почти 180 лет спустя один из защитников патриаршества, находя теперь уже другие, прямо противоположные указания «святых отцов церкви» на необходимость соборности церковного управления.

Потеряв былую власть, православная церковь в течение последующих почти двух столетий находилась под твердой рукой «государей российских», которые не хотели выпустить из-под своего непосредственного контроля очень удобный и послушный канал идеологического воздействия на широкие народные массы.

В 1901 году в журнале «Вера и разум» было опубликовано письмо архиепископу Амвросию за подписью «почетный гражданин из бывших духовных Иероним Преображенский». Автор письма обнаружил доскональное знание внутренней и внешней деятельности церкви. Он заявлял:

«В XIX столетии мы видим уже полную гармонию светской и церковной власти в России. В суровую эпоху Николая I, когда пробуждавшееся общественное самосознание, под влиянием великих социальных движений на Западе, и у нас выдвинуло единичных борцов против возмутительного порабощения простого народа, церковь наша оставалась совершенно равнодушной к его страданиям, и, вопреки великого завета Христа о братстве людей и милосердии к ближним, ни один голос из среды духовенства не раздался в защиту обездоленного народа от сурового помещичьего произвола, и это только потому, что правительство не решалось пока наложить руку на крепостное право, существование которого Филарет Московский прямо оправдывал текстами св. писания из ветхого завета… и в то время, когда передовые люди страны в земстве и обществе подают петиции об отмене остатков телесных наказаний, церковь молчит, не обмолвившись ни одним словом осуждения защитников розги, — этого орудия возмутительного унижения человека, созданного по образу и подобию божию… все наше духовенство, в лице своих представителей, изменившемся сверху режиме, так же будет словословить государя конституционного, как славит оно теперь самодержавного»[110].

вернуться

108

Высшее церковное управление в России, М., 1905, с. 16–17.

вернуться

109

Там же, с, 20.

вернуться

110

Цит. по кн.: Ленин В.И. Полн. собр соч., т. 5, с. 341.