Это обóжение есть соединение и общение с Богом. По словам святителя, «видение есть не просто оставление и отрицание, но и соединение и обóжение, таинственно и невыразимо совершающееся по благодати Божией после оставления всего нижнего, запечатлевающегося в уме, вернее же, после успокоения, которое выше оставления» (с.186). Созерцание нетварного света есть причастие и «боготворящее приобщение» (с.158,188,190). Таким образом, созерцание света есть соединение, хотя и непостоянное у несовершенных, а соединение со светом есть зрение. «Итак, созерцание света есть соединение, хотя оно и непостоянно у несовершенных; а что такое соединение со светом, как не зрение?» (с.478).
Святитель Григорий упоминает об исступлении. То исступление, о котором говорится в святоотеческом учении, не имеет ничего общего с исступлением Пифии и последователей других религий. Исступление – это когда ум, молясь, отложит «привязанность к сущему, сперва ко всему постыдному, злому и лукавому, потом к занимающему среднее положение...» (с.476). Исступление в собственном смысле есть удаление от мирского и плотского мудрования. В чистой молитве ум «совершенно исступает из всего сущего» (с.476). Это исступление выше отрицательного, то есть умозрительного богословия; «оно свойственно только приобретшим бесстрастие; и соединения еще нет, если Утешитель не озарит свыше молящегося, сидящего в горнице пределов естества и ожидающего обетования Отца (ср.: Деян. 1:4,13. – ред.), и не восхитит его через откровение к видению света» (с.476-478). Иными словами, исступление, то есть непрестанная умная молитва, в которой человеческий ум имеет постоянную память о Боге, освободившись от всяких привязанностей к страстям и так называемому миру греха, не есть еще соединение с Богом. Соединение человека с Богом возникает с приходом Утешителя, и признаком его является Божие сияние.
Боговидение, обóжение и соединение с Богом дают человеку экзистенциальное, истинное вéдение Бога. «...Боготворящий дар Духа есть несказанный свет и делает божественным светом обогатившихся им, не только наполняя их вечным светом, но и даруя им вéдение и жизнь боголепную» (с.634). В этом состоянии человек приобретает вéдение Бога. На утверждение Варлаама, будто даже «величайшие созерцатели», то есть философы, познают Бога лишь через сущее, познание же Бога «через умное светоявление... никак не может быть истинным» (с.564), святитель Григорий отвечает, что «Бог познается не только через сущее, но и через в высшей степени не сущее, то есть нетварное, а также через вечный пребывающий превыше всего сущего свет». Это вéдение «ныне в виде залога даруется достойным, а в бесконечном веке бесконечно осиявает их». Именно по этой причине созерцание святых истинно, «и всякий не признающий его истинности отпал от божественного познания» (с.564-566). Таким образом, тот, кто пренебрегает созерцанием Бога, сообщающим истинное ведение, отпадает от божественного познания и в действительности не знает Бога.
Отсюда ясно, что боговидение, обóжение, соединение с Богом и вéдение Бога тесно связаны между собою и не могут мыслиться независимо друг от друга. Расторжение этого единства удаляет человека от вéдения Бога. Православная гносеология основана на сиянии и откровении Бога в очистившемся человеческом сердце.
Как видно, такое богопознание находится за пределами человеческого вéдения. Созерцание нетварного света превосходит всякое действие ума; оно превыше видения и разумения (с.448). Поскольку это созерцание доступно лишь сердцам «верных и совершенных», оно «безмерно превосходит свет знания» (с.448), и не только «знания, добываемого эллинской наукой... но и от знания божественных Писаний свет этого видения отличается настолько, что свет знания их сравним со светильником, светящим в темном месте, а свет таинственного видения – с сияющим во дни светлым светилом, то есть солнцем» (с.448). Благодать обóжения «выше природы, выше добродетели» и человеческого знания (с.616).
Созерцание нетварного света и происходящее от него ведение – это не достижение силы разума и не совершенство разумного естества, как утверждал Варлаам. Оно стоит превыше разума. Такое вéдение Бог дает тем, кто чист сердцем. Утверждающий же, что боготворящий дар является достижением разумного естества, противится Евангелию Христову. Если бы обóжение было даром природы, то все должны были бы стать богами, кто в меньшей, а кто в большей степени. Однако обоживаемые святые превосходят естество, рождаются от Бога; им Бог дал власть быть чадами Божиими (Ин. 1:12, С.620-622).