Святые Отцы и учители Церкви старались, по возможности, объяснить самый способ вездеприсутствия Божия, в предотвращение или опровержение различных заблуждений. И для этого говорили, что Бог вездеприсущ и все Собой наполняет а) не протяжением или расширением своего естества, как например, воздух, свет: ибо естество Божие невещественно и совершенно духовно;[275] б) вездеприсущ не действиями только своего всеведения и всемогущества (τή ένεργεία, operative), как думали некоторые древние и думают некоторые новейшие вольнодумцы,[276] а самым своим существом (τή ούσία — substantialiter), — ибо при первом предположении неизбежны две несообразности: во-первых, Бог определяется местом, в котором Он будто бы живет и откуда действует на все части мира только силой своего разума и всемогуществом; а во-вторых действия Божии совершенно отделяются и отдаляются от Его существа, тогда как действия могут совершаться лишь там, где находится и само, производящее их, существо;[277] в) вездеприсущ не так, чтобы в разных частях мира находился разными частями своего естества, в больших более, в меньших менее, а присутствует весь везде или во всяком месте, равно в великом и малом;[278] г) не так, чтобы ограничивался и обнимался каким-либо местом, напротив Он во всем и вне всего,[279] и, след., сам объемлет Собой все существующее, не будучи однако каким-либо местом для мира и существ, в нем обитающих;[280] д) не так, наконец, чтобы, проникая все, сам чем-либо проникался, или с чем-либо смешивался, или от чего-либо нечистого и греховного в мире становился нечистым.[281] Впрочем, излагая все подобные объяснения вездеприсутствия Божия, пастыри древней Церкви твердо помнили мысль и о непостижимости этого свойства Божия. “Что Бог везде присутствует, говорит святой Иоанн Златоуст, мы знаем, но как — не постигаем: потому что нам известно только присутствие чувственное и не дано разуметь вполне естества Божия. Не вдаваясь в тонкости, мы должны признавать такой способ вездеприсутствия Божия, который был бы и достоин Бога, и полезен для нашего благочестия.”[282]
Соглашаясь на то, что Бог есть чистейший Дух, и притом существо беспредельное и совершеннейшее во всех отношениях, а с другой стороны, замечая повсюду следы действий Его в мире, не может и разум не допустить вездеприсутствия Божия, как и допускали даже сами язычники и их мудрецы,[283] хотя образ вездеприсутствия, действительно, для нас необъясним.
5. Вечность.
Когда говорится, что Бог вечен (αΐδιος — aeternus), это значит, что Он не имеет ни начала, ни конца своего бытия, и вообще свободен от всех условий времени.[284]
В Священном Писании это качество —
а) многократно усвояет Себе сам Бог: живу Я вовек (Втор. 32:40); Я тот же, Я первый и Я последний (Ис. 48:12; срав. 41:4; 44:6); Я есмь Альфа и Омега, начало и конец (Апок. 1:8 и 17); прежде Меня не было Бога и после Меня не будет (Ис. 43:10); Я есмь Сущий (Исх. 3:14);
б) приписывали Ему пророки, например, Давид: в начале Ты, [Господи,] основал землю, и небеса — дело Твоих рук; они погибнут, а Ты пребудешь; и все они, как риза, обветшают, и, как одежду, Ты переменишь их, и изменятся; но Ты — тот же, и лета Твои не кончатся (Пс. 101:26-28); прежде нежели родились горы, и Ты образовал землю и вселенную, и от века и до века Ты — Бог (Пс. 89:3); пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний (5); Исаия: Разве ты не знаешь? разве ты не слышал, что вечный Господь Бог, сотворивший концы земли, не утомляется и не изнемогает? разум Его неисследим (40:28; срав. 57:15); Иеремия: Он есть Бог живый и Царь вечный (10:10);
в) приписывают и новозаветные писатели, из которых Павел называет Бога царем веков нетленным (1 Тим. 1:17) и единым имеющим бессмертие (6:16), а Апостол Петр, повторивши слова Псалмопевца, что у Бога тысяча лет, как один день, присовокупляет, что у Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день (2 Петр. 3:8).
275
276
Из новейших — многие Социниане и Ремонстранты, а о древних упоминает Анастасий Синаит во второй из пяти книг своих, озаглавлавленной: de incircumscripta Dei essentia.
277
Эти мысли подробно раскрывают Анастасий Синаит в упомянутом сочинении и патриарх Фотий в первом своем рассуждении, которое издал Генрих Канизий (in Antiqu. Lect. lib. V, pag. 189).
278
279
280
“Если Бог есть место для всего, говорит святой Максим исповедник, то — не чувственным образом, а творческой своей силой (ού σωματικώς, άλλά δημιουργικώς): так как Он наполняет и небо, и землю, и все, а сам находится вне всего, — то, очевидно, Он есть беспредельность или сила, не имеющая пределов” (Schol. in cap. 1. Dionys. Areopag. de divin. nomin.). Или, как пишет блаж. Августин: In loco non est; in illo sunt potius omnia, quam ipse alicubi, — nec tamen ita in illo, ut ipse sit locus. Locus enim in spatio est, quod longitudine et latitudine et altitudine corporis occupatur: nec Deus aliquid tale est (De divers, quaest. 83, qu. 20).
281
“Божество все проникает, ни с чем не смешиваясь, а Его не проникает ничто (
284
“Веруй твердо и несомненно, что Бог есть... вечен — “άιδιος” (Прав. Испов. ч. I, отв. на вопр. 17). “Существенные свойства Божии суть: быть... вечным, безначальньгм, бесконечным — τό έίναι άΐδιον, άναρχον, άτελεύτητον” (там же отв. на вопр. 13). “Един еси превечный, яко Творец веков” (Мин. за Сентябрь лист 11 на обор. М. 1837).