§ 213.
Божественное обетование о таинстве Евхаристии и самое его установление.
Желая приготовить людей к принятию столь великого и страшного таинства, какова Евхаристия, Христос Спаситель еще задолго до установления ее благоволил изречь торжественно обетование о ней, показать ее сущность, силу, необходимость; а потом–то уже, когда пришло время, действительно установил это спасительное таинство. Историю обетования о нем подробно излагает св. Иоанн Богослов; историю самого установления передают три остальные Евангелиста и св. Апостол Павел.
1) Св. Иоанн прежде всего рассказывает случай, по которому Господь благоволил изречь обетование о таинстве своего тела и крови. Однажды у моря Тивериадского Он сотворил великое чудо: пятью хлебами и двумя рыбами напитал около пяти тысяч человек (Иоан. 6, 1–13). Видевшие это чудо до того были поражены им, что невольно стали восклицать: сей есть воистину Пророк, грядый в мiр (— 14), и, увлекаясь своими ложными понятиями о земном царстве Мессии, хотели приити, да восхитят его и сотворят его царя (— 15). Богочеловек, пришедший на землю, не да послужат ему, но послужити (Матф. 20, 28), немедленно удалился в гору один, а потом ночью, соединившись с учениками своими, плывшими на корабле в Капернаум, чудесно перешел с ними на другую сторону Тивериадского моря (— 16–23). Но народ, чудесно напитанный Иисусом, неотступно искал Чудотворца, и также на кораблях последовал за Ним в Капернаум (23–25). Тогда–то Господь, разумея, что иудеи следуют за Ним не потому, что видели знамение, а потому, что яли хлебы и насытились, и ясно высказав об этом иудеям (— 26), восхотел возвести внимание их от пищи тленной к другой, высшей, нетленной пище, и изрек обетование о таинстве Евхаристии [1118].
Делайте не брашно гиблющее, но брашно пребывающее в живот вечный, еже Сын человеческий вам даст: сего бо Отец знамена Бог (— 27), — так начал Христос это обетование пред сонмищем иудеев.
Когда же они сказали: кое убо ты твориши знамение, да видим и веру имем тебе, и напомнили о том, что Моисей в доказательство своего Божественного посольства дал им в пустыне хлеб с небесе или манну (— 30. 31) [1119]: тогда Иисус отвечал: аминь, аминь глаголю вам, не Моисей даде вам хлеб с небесе; но Отец мой даст вам хлеб истинный с небесе (— 32), и на воззвание их: Господи, всегда даждь нам хлеб сей (— 34), еще с большею ясностию выразил обетование об Евхаристии, говоря: аз есмь хлеб животный: грядый по мне, не имать взалкатися: и веруяй в мя, не имать вжаждатися никогдаже (— 35).
Когда, наконец, пораженные этими словами, иудеи начали роптать: яко рече: аз есмь хлеб, сшедый с небесе, и глаголаху. не сей ли есть Иисус сын Иосифов, егоже мы знаем отца и матерь·, како убо глаголет сей, яко с небесе снидох (— 41. 42), — Иисус уже со всею ясностию засвидетельствовал: аминь, аминь глаголю вам: веруяй в мя, имать живот вечный. Аз есмь хлеб животный. Отцы ваши ядоша манну в пустыни, и умроша. Сей есть хлеб, сходяй с небесе, да, аще кто от него яст, не умрет. Аз есмь хлеб животный, иже сшедый с небесе: аще кто снесть от хлеба сего, жив будет во век. И хлеб, егоже аз дам, плоть моя есть, юже аз дам за живот мiра (47–51). Иудеи снова стали спорить между собою и говорили: како может сей нам дати плоть свою ясти (— 59)? — и Иисус снова повторил им с совершенною ясностию: аминь, аминь глаголю вам, аще не снесте плоти Сына человеческаго, ни пиете крови его, живота не имате в себе. Ядый мою плоть, и пияй мою кровь, имать живот вечный, и аз воскрешу его в последний день. Плоть бо моя истинно есть брашно, и кровь моя истинно есть пиво. Ядый мою плоть, и пияй мою кровь, во мне пребывает, и аз в нам. Якоже посла мя живый Отец, и аз живу Отца ради: и ядый мя, и той жив будет мене ради. Сей есть хлеб сшедый с небесе: не якоже ядоша отцы ваши манну, и умроша: ядый хлеб сей, жить будет во веки (53–58).
1118
«Иудеи смущаются здесь и говорят:
1119
Это указание иудеев объясняется существовавшим между ними и доселе существующим преданием, что как первый их избавитель, т. е. Моисей, низвел с неба манну, так низведет и второй, т. е. Мессия.