б) Св. апостол Павел пишет об Иисусе Христе: иже во образе Божии сый, не восхищением непщева быти равен Богу: но себе умалил, зрак раба приим, в подобии человечестем быв, и образом обретеся якоже человек (Фил. 2, 6. 7). Этими словами весьма раздельно проповедуется, во–первых, мысль о совершенном единстве Ипостаси во Иисусе Христе: ибо, если бы во Христе было две отдельные ипостаси, Апостол не мог бы сказать, что Тот же самый, который находится во образе Божии, или имеет естество Божеское, принял зрак раба; Тот же самый, который не почитает хищением быти равен Богу, образом обретеся якоже человек, и что Он себе умалил, сделавшись человеком. А во–вторых, проповедуется, что этою единою ипостасию обоих естеств во Христе осталась неизменно Его Ипостась Божественная: так как, по слову Апостола, именно во образе Божии сый принял на Себя зрак раба, т. е. воспринял в единство своего Лица естество человеческое, и Он–то себе умалил, в подобии человечестем быв, Он–то обретеся, якоже человек [208].
в) В другом послании апостол Павел говорит: егда прииде кончина, лета, посла Бог Сына своего (единородного), раждаемого от жены, бываема под законом: да подзаконныя искупит (Гал. 4, 4). «Не сказал: чрез жену, — повторим вслед за св. Кириллом александрийским и св. Иоанном Дамаскиным, — но от жены. Этим божественный Апостол дал разуметь, что сей самый родившийся от Девы человек есть единородный Сын Божий и Бог, и сей самый Сын Божий и Бог есть Тот, который родился от Девы, — родился же по плоти, поколику и стал человеком; не вселился в созданного наперед человека как в пророка, — но Сам существенно и истинно сделался человеком: т, е. в своей Ипостаси дал ипостась плоти, одушевленной душою словесною и разумною, сам стал для нее Ипостасию» [209].
г) В третьем послании тот же Апостол, перечисляя преимущества иудеев, между прочим, выражается: ихже отцы, и от нихже Христос по плоти, сый над всеми Бог благословен во веки (Рим. 9, 5) [210], и еще прежде называет того же Иисуса Христа Сыном Божиим, бывшим от семене Давида по плоти (— 1, 3). Мысль ясная, что человечество во Иисусе Христе не получило особой ипостаси, не составляет самостоятельной личности, а воспринято Божеством в единство Его божеской ипостаси, так что Он, и по вочеловечении, остается там же самым Сыном Божиим, второю Ипостасию св. Троицы, каким был до воплощения (см. подобные же места 1 Тим. 3, 16; Кол. 2, 9 и др.).
I. Верование всей Церкви, что во Христе Спасителе, при двух естествах, едина ипостась, и ипостась Божеская, прежде всего можно видеть во всех еe древних Символах, начиная с так называемого апостольского: здесь один и тот же Господь наш И. Христос исповедуется Сыном Божиим единородным, Богом от Бога, нас ради человек сшедшим с небес, воплотившимся от Духа Свята и Марии Девы, распятым и погребенным, воскресшим и вознесшимся на небеса, и сидящим одесную Отца [211]. А потом с особенною ясностию это верование свое Церковь раскрыла на двух вселенских Соборах, ефесском и халкидонском, по случаю ересей Несториевой и Евтихиевой. Ефесский Собор, между прочим, одобрил и принял в основание своего учения об ипостаси Христовой послания св. Кирилла александрийского к Несторию, из коих в одном оно излагается так: «мы учим, что Слово, ипостасно соединив с собою плоть, оживленную душею разумною, неизреченно и непостижимо сделалось человеком, стало именоваться Сыном человеческим…; мы говорим, что хотя естества, сочетанные в истинное соединение, различны, но един Христос, един Сын из обоих естеств, и не так, как будто бы различие естеств исчезло по причине сего соединения; напротив, утверждаем, что Божество и человечество составили единую ипостась Господа И. Христа, посредством неизреченного и неизъяснимого совокупления сих различных естеств во единство» [212]. В частности ефесский Собор принял и одобрил двенадцать догматических глав или анафемств того же святителя александрийского, писанных к еретику Несторию. Здесь во второй главе читаем: «кто не исповедует, что Слово, сущее из Бога Отца, ипостасно соединилось с плотию, и есть вместе с плотию один Христос, то есть, один и тот же есть и Бог и человек: тот да будет анафема». В третьей главе: «кто в едином Христе разделяет ипостаси по соединении, соединяя их союзом (συναφεία) только достоинства, важности и власти, а не лучше союзом естественного соединения (κατ ένωσιν φυσικήν): тот да будет анафема». В четвертой: «кто выражения, находящиеся в писаниях евангельских и апостольских и сказанные о Христе либо священными писателями, либо Им самим о себе, различает так, что одни из них приписывает человеку, отдельно от Слова Божия разумеваемому, а другие, как Богоприличные одному только Слову, сущему от Бога Отца: тот да будет анафема». В пятой: «кто дерзает называть Христа богоносным человеком, а не лучше Богом истинным, как Сына единого и естественного; поелику Слово соделалось плотию и подобно нам приобщилось крови и плоти: тот да будет анафема» [213]. Собор же халкидонский, как мы видели, в своем вероопределении научает исповедывать «единого и того же Христа, Сына, Господа, единородного, во двух естествах… познаваемого…, не на два лица рассекаемого или разделяемого, но единого и того же Сына и единородного Бога Слова».
209
210
«Назвал Его