б) Ясно засвидетельствовал словом и делом Христос Спаситель. Он, хотя Сам подчинялся закону Моисееву (Лук. 2, 21. 23, 89; 22, 9–16) [326], и был под законом, да подзаконныя искупит (Гал. 4, 5), но в тоже время премудро приготовлял отменение этого закона: а) когда называл Себя господином и субботы (Мат. 12, 8; Иоан. 5, 17) [327]; б) когда изрек жене Самарянке: жено, веру ми ими, яко грядет час, егда ни в горе сей, ни во иерусалимех поклонитеся Отцу…, грядет час, и ныне есть, егда истиннии поклонницы поклонятся Отцу духом и истиною: ибо Отец таковых ищет поклоняющихся ему (Иоан. 4, 21. 23); в) когда, наконец, на последней вечери, установляя таинство Евхаристии, сказал: сия чаша, новый завет моею кровию, яже за вы проливается (Лук. 22, 20; снес. Исх. 24, 8).
в) Засвидетельствовали также св. Апостолы, хотя и они, по примеру Спасителя, действовали в отменении закона Моисеева с мудрою постепенностию, пока, наконец, торжественно не совершили сего на Соборе иерусалимском (Деян. 15, 28). Подробнейшее раскрытие мысли о заменении закона Моисеева Христовым представлено в посланиях св. Павла к Римлянам, Галатам, Ефесеям и Евреям, где ясно утверждает Апостол: несмы под законом, но под благодатию (Рим. 6, 14); о Христе Иисусе ни обрезание что может, ни необрезание, но вера любовию поспешествуема (Гал. 5, 6).
Должно присовокупить, что отменение обрядового и гражданского закона Моисеева Христом Спасителем было неизбежно. Обрядовый закон, как имевший смысл только прообразовательный, естественно, потерял свое значение, когда, с пришествием Мессии, исполнился: на что сень, когда явился самый образ вещей? (Евр. 10. 1) [328]. А кроме того, обрядовый закон был неразрывно связан с иерусалимским храмом, точно так, как гражданский применен к одному народу иудейскому и Палестине; след. ни тот, ни другой не могли иметь приложения вне Иерусалима и Палестины, не могли соделаться общими и обязательными для всех народов [329]. Между тем, Христос пришел возвестить Евангелие царствия для всех людей и на все времена. Один нравственный закон Моисеев, как основывающийся на самой нравственной природе человека, и как совершенно сходный, по существу своему, и даже тождественный с законом Христовым (Втор. 6, 5; Марк. 12, 30), мог соединиться с последним и сохранить в нам свое значение. «Как матери, говорит блаж. Феодорит, — только что родившихся младенцев кормят грудью, потом легкою пищею, и наконец, когда они сделаются отроками или юношеми, дают им пищу твердую: так и Бог всяческих, время от времени, давал людям совершеннейшее учение. Но, при всем том, мы уважаем и ветхий Завет, как матерние сосцы, только не берем оттуда мека; ибо для совершенных излишне меко доилицы, хотя они и должны уважать ее, потому что от ней они получили воспитание. Так и мы, хотя и не соблюдаем теперь обрезания, субботы, жертвоприношений, окроплений; но, при всем том, почерпаем из ветхого Завета другую пользу: ибо он совершенным образом научает нас и благочестию, и вере в Бога, и любви к ближнему, и воздержанию, и справедливости, и мужеству, и, сверх того, представляет для подражания примеры древних святых» [330].
§ 147.
Иисус Христос преподал закон для всех людей и на все времена.
1) Преподал закон для всех людей, а не для одних Иудеев. Истина эта предвозвещена была в ветхом Завете. Так, у пророка Исаии сам Бог говорит Сыну своему, Мессии: се дах тя в завет рода, во свет языком, еже быти тебе во спасение, даже до последних земли (49, 6); дах тя в завет рода, во свет языков, отверсти очи слепых, извести от уз связанныя, и из дому темницы, и седящыя во тьме (42, 6. 7). Как только родился Христос и, по исполнении дней очищения для Пресв. Девы, принесен был в храм, праведный Симеон, приняв на руки Божественного Младенца, назвал Его светом во откровение языков (Лук. 2, 32). Вступивши в должность общественного учителя, Христос Спаситель свидетельствовал о Себе: Аз есмь свет мiру (Иоан. 8, 12); аз свет в мiр приидох, да всяк, веруяй в мя, во тьме не пребудет (12, 46), и в тоже время называл самих учеников своих, только что избранных, солию земли (Матф. 5, 13), светом мiра (— 14). Проходя грады и веси иудейские, говорил: и ины овцы имем, яже не суть от двора сего: и тыя ми подобает привести; и глас мой услышат: и будет едино стадо, и един пастырь (Иоан. 10, 16). Наконец, совершивши свое великое дело на земле, сказал, по воскресении, ученикам своим: дадеся ми всяка власть на небеси и на земли; шедше убо, научите вся языки (Матф. 28, 18. 19); шедше в мiр весь, проповедите евангелие всей твари (Матф. 16, 15). И Апостолы, действительно, исшедше, проповедаша всюду, Господу поспешетвующу, и слово утверждающу последствующими знаменьми (— 20).
326
«И все законное исполнил, как думаю, для того, чтобы воздать закону и награду, как воспитателю, и погребальную честь, как отменяемому»
327
«И нарушая субботу, Он не вдруг ввел такое законоположение, но наперед представил многие и различные причины. Если же, намереваясь отменить и одну заповедь, употребляет такую осторожность в словах, чтобы не устрашать слушающих: то тем более, когда присоединял к целому, прежнему закону, целый новый, имел нужду предуготовлять слушателей своих и применяться к их состоянию, дабы не возмутить их… Намереваясь восполнить закон, приступает к сему с великою осторожностию»
328
«Как для воспитателя самою великою похвалою будет то, что воспитанный им юноша уже не имеет нужды в его надзоре для сохранения целомудрия, потому что уже довольно укрепился в этой добродетели: так и для закона величайшею похвалою будет то, что мы уже не имеем нужды в его помощи. Ибо этим–то самым мы и обязаны закону, что душа наша сделалась довольно способною к принятию высшего любомудрия»
329
«Бог отклонил (Иудеев) от жертв, разрушив самый город и сделав его для всех недоступным. Ибо, если Он не это имел в виду, то для чего и заключил все богослужение в одном месте, будучи вездесущим и все наполняя? Для чего же Он, соединив богослужение с жертвами, жертвы с местом, место со временем, время с одним городом, потом разрушил этот самый город? И вот что удивительно и странно: вся вселенная открыта Иудеям, и нигде на ней не позволено приносить жертв; один Иерусалим недоступен, а в нам только и позволялось им приносить жертвы. Итак, не ясна ли, не очевидна ли, даже для самых несмысленных, причина разрушения Иерусалима? Если домостроитель, положив уже основание, выведши стены, устроив свод и прикрепив его с одному, положенному в средине камню, отнимет этот камень, то разрушит весь состав здания: так и Бог, сделав город как бы связию (иудейского) богослужения, и потом разрушив его, этим самым разрушил и все остальное здание того богослужения» (
330
Кратк. Изл. Бож. догм. гл. 17, в Хр. Чт. 1844, IV, 337–338. Довольно обстоятельно и раздельно об этом упразднении, но не уничтожении, закона ветхозаветного, рассуждает патр. Фотий в одном из своих писем