Однако и воля церковной иерархии не может игнорироваться при принятии важных церковных решений, так как именно епископат является главным субъектом церковной власти. Богоустановленность церковной иерархии проистекает из действий святых апостолов, получивших благодать Святого Духа в день Пятидесятницы и с помощью даров этой благодати проповедовавших Христа по всему тогдашнему миру. Не случайно святой апостол Павел, великий проповедник Евангелия среди язычников, подчеркивает, что основанием церковного единства является ее возглавление Самим Христом и та благодать, которую Он дал Cвоим ученикам (см.: Еф. 4).
Об этом единстве христиан молился Сам Спаситель: Отче Святый, соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы… Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их, да будут все едино: как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино (Ин. 17, 11. 20–21). Рассеянные в мире, христиане благодатью Божией соединены в общении любви, и эта их связь проявляется в единстве церковной иерархии.
Именно поэтому общение с церковной иерархией – главный признак принадлежности к Церкви Христовой, и самовольное от нее удаление есть грех против церковного единства. Осознание этого факта выявляется в трудах многих святых отцов и церковных писателей первого тысячелетия истории Христовой Церкви. В их произведениях с различных точек зрения раскрывается учение о пребывающей в Церкви освящающей благодати Святого Духа.
Одно из главных экклезиологических заблуждений как первых веков христианства, так и сегодняшней церковной жизни – искание особой «безгрешной земной Церкви», состоящей из одних праведников и святых. Это своеобразное монофизитство имеет причиной игнорирование земной реальности, преобразовать которую в меру своего усердия, сил и Божией благодати призван каждый христианин.
В земной Церкви как Церкви спасающихся действительность и святость церковных таинств не определяется и не обусловливается личной святостью конкретного представителя церковной иерархии – священника или епископа, несущего, разумеется, ответственность за своих пасомых, в том числе за соблазнение их своими личными грехами. Не личные качества священнослужителя, но благодать священства, данная ему в день его хиротонии, и молитва всей Церкви делают церковные таинства преображающей человека силой.
В совершении таинств также проявляется иерархическое церковное устройство, поскольку служителем таинства священник является не только в силу полученной в хиротонии благодати, но и по делегированию епископских полномочий – как в таинстве Исповеди или произнесении проповеди.
Церковь в непрерывном преемстве своих епископов сохраняет догматические истины в неповрежденном виде. Это преемство епископата – важная гарантия неповрежденности истины, присутствующей и проповедуемой в Церкви. Выражением вероучительной непогрешимости является во всей своей совокупности именно иерархия, так как единство последней в области догматической есть условие православности и каноничности церковного Собора – как Вселенского, так и Поместного. Церковная история знает примеры собранных законным внешне образом соборов с внушительным количеством архиереев, но не только не признанных в качестве истинных выразителей церковного вероучения, но, напротив, объявленных «разбойничьими», незаконными.
Пребывая в догматическом единомыслии со всем православным епископатом, каждый епископ есть свидетель истины перед своею паствой в возглавляемой им епархии. Равенство епископов между собою есть равенство в выражении вероучительных истин – независимо от разницы в объеме властных полномочий, врученных конкретной степени епископской иерархии – от епархиального архиерея до Предстоятеля Поместной Церкви. Именно епископату Поместной Церкви принадлежит церковная власть на ее территории и ответственность за ее применение.
Целый ряд канонов содержит церковные правовые нормы о поставлении епископов, их управлении епархиями, а также о взаимоотношениях со своими собратьями. Так, поставление епископа происходит по соборному решению при участии первого епископа Поместной Церкви (I Вс. 4, 6; IV Вс. 28; VII Вс. 3; Ант. 19; Карф. 13). В пределах своей епархии епископ печется о состоянии церковной жизни (Апост. 58; VI Вс. 19, 102; Ант. 9), однако при этом никто из епископов не должен простирать власть на иную епархию (Апост. 35; III Вс. 8; VI Вс. 20; Анкир. 13, 18; Ант. 9, 13, 16; Сард. 11; Карф. 59, 64, 67, 85).
Кроме того, взаимоотношения епископа со своими собратьями подразумевают уважение и признание судебных решений другого епископа, связанных с запрещением клириков в священнослужении за канонические преступления. Епископ не должен принимать в свою епархию клирика без соизволения прежнего его епископа (I Вс. 16; IV Вс. 20; VI Вс. 18; Сард. 15; Карф. 65, 91, 101); епископ также не должен принимать запрещенных или изверженных другими епископами (Апост. 16; Ант. 3; Сард. 13).