„Благоугодно было Отцу, чтобы в Нем (Сыне) обитала всякая полнота, и чтобы посредством Его примирить (не Себя со всеми, а) с Собою все, умиротворив чрез Него кровью креста Его, и земное и небесное. И вас, бывших некогда отчужденными и врагами, по расположению к злым духам (любя зло, человек не может любить святого Бога) ныне примирил в теле плоти Его, смертью Его, чтобы представить вас святыми и непорочными и неповинными пред Собою» (Кол. I, 19 – 22). „Все от Бога, Иисусом Христом примирившего нас с Собою (а не Себя с нами) и давшего нам служение примирения, потому что Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям (таким образом) преступлений их, и дал нам слово примирения. Итак, мы – посланники от имени Христова, и как бы сам Бог увещевает чрез нас, от имени Христова просим: примиритесь с Богом» (2 Кор. Y, 18 – 20)… „Мы, как споспешники, умоляем вас, чтобы благодать Божья не тщетно была принята вами» (VI, 1). Таким образом, в то время как люди, преданные греху, враждовали против Бога, противились Его закону и пр., Бог не переставал любить их, врагов Своих. «Ты врага суща мя зело возлюбил еси», поет наша Церковь [310]. Ради этой Своей любви Бог; не желая вменять людям этой вражды их к Себе, послал Сына Своего, чтобы примирить людей с Собою. Если же и после этого для некоторых благодать Божья является „тщетной», то это потому, что сами они не хотят внять Божию увещанию, не хотят примириться с Богом. Кто же в таком случае примиряется в крещении? Очевидно, не Бог, потому что Он зовет человека ко крещению, Он будит его веру и пр. Примиряется, следовательно, человек с Богом, т. е. человек, дотоле любивший только себя и грех, теперь откликается на зов Божий и с своей стороны решается не служить больше греху и не враждовать, таким образом, против Бога, решается, вместо вражды, быть в общении с Богом.
Таким образом, если с православной точки зрения и можно говорить о невменении Богом греха человеку, то лишь в качестве домирного предположения всего домостроительства Божия о нашем спасении, предположения, которое низвело на землю Сына Божия и вознесло Его на крест, и которое, с другой стороны, является вечным залогом милости для нас, всякого грешника приступающего к Богу. Это не то значит, чтобы Бог мирился со грехом. Грех, как прямое отрицание Божьей жизни, всегда пребудет „мерзостью» пред святым Богом, никогда не получить от Него признания, никогда не получит права на существование. Но это не потому, чтобы Бог хотел, так сказать, отметить за оскорбление, нанесенное Ему, как Владыке мира – это объясняется самым существом правды. Грешник же, как личность, никогда не переставал и не перестанет быть предметом самой сильной любви Божьей, готовой на всякие жертвы, лишь бы только человек внял Ее призванию. Тогда „вся виновность его сделается как тень» [311], как совсем не бывшая, и Отец Небесный простит ему прежнюю вражду, не требуя никакого удовлетворения.