Игоревна настаивала на том, чтобы Катя поступила на ее
факультет. И к одиннадцатому классу Катя была готова.
Она окончила школу, готовилась этим летом сдавать ЕГЭ по
математике и химии. Со своей стороны она сделала все возможное, чтобы осуществить мечту. Но намного страшнее
ЕГЭ был разговор с отцом.
В том, что отец вот так легко не даст согласие, она даже
не сомневалась. Именно поэтому не торопилась с разговором. Подготовка шла целый год. То за обедом она с упоени-ем рассказывала папе, как на уроках Марии Игоревны они
выращивали кристаллы. То подбрасывала вместо закладки
в папин молитвослов рекламный проспект государственно-го университета. Чаще всего папа просто игнорировал дочь, воспринимая все ее попытки лишь как детские шалости, но
бывали моменты, когда он внимательно выслушивал девочку и даже благодушно отзывался, например, о ее увлечении
химией. О ее оценках. Но все это, конечно, утонуло в по-следнем разговоре, который начался этим теплым майским
вечером, всего через несколько дней, как отзвенел последний звонок.
Когда папа возвращался с отпевания, ему позвонил
отец Ермоген, ректор Духовной семинарии, а по совмести-тельству крестный отец Кати. Папа, зайдя в дом, подозвал
дочь и радостно сообщил:
— Ну что, я тут обо всем договорился. Считай, ты уже
учишься в семинарии, на регентском отделении. Осталась
формальность — летом ЕГЭ и пулей в город. Отец Ермоген
уже ждет не дождется. Ему там как раз в храме Петра и Павла певчие нужны. Так что сразу же при деле будешь. Комнату тебе подберет, обещал, самую лучшую.
Катя сотню раз проигрывала этот разговор у себя в
голове. Представляла, как будет себя вести отец, что она
скажет в ответ на ту или иную реплику. Но все это разом
вылетело из головы, когда реальность внезапно наступила
вечерним майским разговором.
— Пап, я не хочу поступать в семинарию. Я поступлю
в государственный университет. На химический факультет.
Дальше разговор напоминал пассажирский самолет.
Который сначала убирает трап, затем медленно-медленно катится по летному полю, набирает скорость и в конце
концов все заканчивается взлетом, точнее вылетом Кати из
дома. Все подготовленные доводы тонули как в болоте. То, что поступит Катя на бюджет и отцу не придется платить, что она ни в коем случае не оставит церковь и даже готова по выходным петь в храме, проскальзывало мимо ушей
отца, а дочь и слышать не хотела про духовные скрепы, пре-емственность и место православной женщины в обществе.
Наконец Катя поднялась с колен и, утирая предатель-ские слезы, которые не хотели прекращаться, подвывая от
обиды и боли, быстрым шагом пошла по улице, как можно
дальше от дома. Почти всю ночь шел дождь и, несмотря на
то, что днем светило солнце, дороги до конца еще не вы-сохли. Легкие светлые туфельки Кати стали черными, несколько раз Катя поскальзывалась, несколько раз чуть не
упала, но темп не сбавила. Одна мысль о том, что ее может
догнать мать или кто-то из братьев и попытается вернуть
в дом, заставляла ускориться. Лишь отойдя на приличное
расстояние, Катя решила для себя, куда пойдет. На озеро.
В их с друзьями любимое тайное место. Место, где оначув-ствовала себя свободной.
Дом священника находился на центральной улице, рядом с церковью, недалеко от железнодорожной станции –
можно сказать, в элитном районе деревни. Озеро же рас-полагалось на окраине. С каждым годом оно все больше
начинало напоминать болото: воды в нем оставалось все
меньше, а камыша и водорослей все больше, но до сих пор
подросткам удавалось купаться в этой воде, несмотря на то, что сюда же, только с другой стороны, пастухи приводили
коров на водопой. Тайное место находилось и в стороне от
водопоя, и в стороне от места, куда ходили купаться дере-венские. Еще в том году на этом тайном месте была вода, но
теперь она ушла, оголив небольшой кусок песчаного дна, за-крытого от лишних глаз холмом. Там можно было тихонько
посидеть и подумать.
Уже подходя к воде, Катя наконец сняла туфли, полные грязной жижи, и закатала джинсы до колен. Она по
щиколотку зашла в воду, наклонилась и начала умываться. Слезы отступили, вместо них пришел какой-то ступор.
Девочка вышла из воды и прислонилась к огромному дубу, который удержал своими корнями холм от полного уничто-жения водой. Она залезла под корень и достала оттуда пакет, заклеенный изолентой. В мае озеро часто разливалось,