вскрикнула, хлебнув воды. Еще один укол в ногу, и девочку
потянуло на дно. Руки перестали слушаться, а вода залива-лась в рот и нос.
«Дура, дура, пьяная дура, сама же орала на Мишку, чтобы пьяным купаться не ходил, сама говорила, что может
утонуть. И теперь сама…» — да только Катя понимала, что
шла не купаться. Она и шла в воду с намерением утопиться.
Привычка добиваться своего любой ценой в этот раз дала
сбой. Сиюсекундное идиотское желание начало сбываться.
Катя тонула. Пытаясь удержаться, она махала руками и ногами, девочку охватила паника. Неожиданно для самой себя
она начала молиться. «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя
грешную», «Господи, не остави мене…» — в голове крути-лись спасительные молитвы. Девочка с головой ушла под
воду и, не выдержав, раскрыла рот в инстинктивном же-лании вздохнуть, но вместо этого начала хлебать ледяную
воду. «Господи, папа, помоги… Ненавижу тебя…» — мысли
начали скакать, и в глазах потемнело.
Неожиданный резкий рывок снова привел ее в чувства. Она пробкой вылетела на поверхность воды и, пытаясь вздохнуть, закашлялась, отплевывая воду. Ее кто-то тащил. Было ужасно больно в груди, в правой ноге до сих пор
стреляло, Кате удалось пару раз вздохнуть. Затем в глазах
снова потемнело, и она потеряла сознание.
Голова больно ударилась о песчаный берег, и Катя
приподнялась, ее рвало — водой, водкой, недавно съеден-ным ужином. Болела голова, болело все тело, волосы пере-пачканы.
— Вот ты дура, Катька, дуреха! — Девочка приподняла
голову, хотя и по голосу узнала спасителя — это был Витька, ее одноклассник. Он сел на песок, тяжело дыша, и еще несколько раз выругался.
— Домой… Отведи меня… Домой… — пробормотала
Катя и повалилась в новом приступе рвоты.
— Ща… Отведу, — Витька взял бутылку «Столичной» и
залпом опустошил ее. — Вот. Теперь полегче стало. Пойдем.
Придерживая под руку, Витек дотащил ее до дома. По
дороге, пропуская мимо ушей потоки мата и ругательств, Катя уловила суть — Витьке позвонила мама. Спустя час или
два, как дочь убежала, она начала переживать и обзванивать
знакомых. Судя по всему, только Витька воспринял всерьез
слова мамы и пошел искать Катьку.
— Хорошо хоть я знаю, что ты, алкоголичка старая, не
в город рванешь, как мамка твоя верещала, а в наше укром-ное место, за водкой. Вот и нашел. А если бы в город поехал, а? Если бы на трассу рванул? Кормила бы уже рыб на дне.
Дура! Вот дура!
Катя молча покачивалась на плече, с трудом перебирая
ногами. Она соглашалась со всем, что говорит Витька. Ей хо-
телось только домой. В кровать. Больше ничего. Мама пере-хватила девушку где-то у входа. Она что-то причитала, кажется, даже плакала. Благодарила Витьку. Кажется, даже, Витька
ничего не сказал о том, что она хотела утопиться. Просто на
озере. Просто пьяная. Это хорошо. Меньше проблем.
Витька ушел, а мама прямо на крыльце начала отчиты-вать дочь, что-то кричала, плакала. Катя повисла на ее плече и попросила уложить спать. Мама, продолжая шепотом
причитать, повела дочь по коридору в ее комнату. Проходя
мимо спальни отца, Катя подняла голову.
Инстинктивно, то ли надеясь на то, что отец подой-дет, то ли опасаясь этого… надеясь хоть на какую-то реакцию. Много позже этот вечер почти полностью стерся из ее
памяти, остались какие-то обрывки. Но этот образ сохра-нился навсегда. Отец стоял на коленях, спиной к ней и, уткнувшись в молитвослов, бормотал молитвы. За нее ли он
молился или просто читал вечернее правило? Это было не
важно. Сочетание боли, ненависти, унижения и безысход-ности сделали свое. Образ молящегося священника на всю
жизнь стал ненавистным.
Мама завела дочь в спальню. Катя поймала испуган-ный взгляд сестры. И даже попыталась улыбнуться ей, сказать, что ничего страшного. Но не смогла. Вместо этого прямо в одежде упала на кровать, поверх одеяла и уснула. Мама
раздела и укрыла ее уже спящую. И еще несколько часов сидела рядом, гладила по мокрым волосам. И плакала.
Глава 3. Побег
— Пусть делает что хочет! Ты представляешь! Папа
сказал. Я сама слышала, — Леночка громко шепчет, иногда
переходит на обычный разговор, но тут же ловит себя на
этом и снова переходит на шепот. Щеки горят, она очень до-вольна.
Катя лежит у себя в кровати и копается в айфоне. У
нее интенсивная, на грани ссоры, беседа с Витьком. «Сегодня, говорю, надо», — пишет Катя. И добавляет гневный