Вот еще воспоминания современника: «Нужно быть деятельным, - говорил Павел Степанович, - деятельность великое дело-с, у нее есть большие права. Все можно отнять у человека: славу, значение в обществе; можно приписать ему дурные качества, которые служат ему побудительными двигателями, например, честолюбие, эгоизм, глупость - все что хотите; одного невозможно отнять - благодетельных последствий деятельности, ежели она направлена на что-нибудь полезное для общества и правительства». ...Прошло двадцать лет безупречной службы Богу, Царю и Отечеству. Нахимов уже капитан 1-го ранга, имеет награды, почет. Но душа его христианская бежит комфорта: он отказывается от положенных продолжительных отпусков. Все это сказывается на состоянии здоровья, в результате чего его увольняют со службы и направляют на лечение в Берлин. Год поправлял он здоровье, а затем - снова флот, снова дело всей жизни: успешные боевые походы. В 1852 году свое пятидесятилетие Нахимов встретил в ранге вице-адмирала. Во время службы на Черном море он снискал себе такую любовь матросов, видевших в нем истинного слугу Царю, отца себе, что они готовы были с ревностью идти за ним на любое дело. Уважение, преданность и даже любовь к командиру отзывались в матросах отвагой, самопожертвованием в службе, высоким боевым духом. На флоте было тогда принято обращаться к офицерам просто по имени-отчеству - столь велик был их авторитет, что не боялись они нарушать внешнюю дисциплину. Вспоминали такой случай, когда один интендант обратился к Нахимову «Ваше Превосходительство». Павел Степанович ответил ему тогда с силой: «Я - русский человек, у меня есть имя-отчество». Нахимову не нужны были меры принуждения для поддержания дисциплины, одного недовольного его взгляда бывало достаточно для наведения порядка, одного строгого слова хватало для пресечения морской вольницы. При этом личные свои деньги он раздавал на помощь матросам и их семьям, стол его не отличался от стола боцманского. В октябре 1853 года Турция объявила войну России. Было известно, что корабли турецкого флота в Синопской бухте готовились к походу. Адмирал Нахимов принял решение подавить врага в его логове. Сражение в бухте Синопа произошло в ноябре 1853 года. Это был последний бой парусных судов в истории всего военного парусного флота мира. Утром, когда нахимовская эскадра ворвалась в бухту, ливневый дождь усиливался шквальным ветром. Действия русских кораблей, заранее просчитанные, были четки и стремительны. Бой закончился полным разгромом турецкого флота, потерявшего тринадцать кораблей, в то время как русские не потеряли ни одного. Свершилась еще одна славная победа в истории русского флота, явившая отвагу наших моряков. Император Николай I Павлович в своей Высочайшей грамоте, жалованной Нахимову, высоко оценил произошедшее: «Истреблением турецкой эскадры при Синопе Вы украсили летопись русского флота новою победою, которая навсегда останется памятною в морской истории». Сам же Нахимов назвал себя лишь орудием Провидения и благодарил Бога за дарованную ему милость совершить святость присяги. Синопская победа была сопровождена возвращением эскадры-победительницы в Севастополь при сильнейшем шторме. И обратный переход тот показал умение русских моряков, исправивших в суровых условиях поврежденные корабли и в полном составе вернувшихся на Родину. Его назвали второй победой Нахимова. А в это время русская армия одержала целый ряд побед на Кавказе. Приближалось несомненное поражение Турции. Тогда в марте 1854 года на ее стороне выступили Англия и Франция с целью захвата Крыма и Кавказа. На их пути была главная база Черноморского русского флота - Севастополь. Командующим обороной южной части Севастополя был назначен Нахимов. На военном совете некоторые офицеры, видя многократное превосходство в силе противника, предлагали выйти в море и с честью погибнуть в бою. Но Нахимов думал не о личной чести в первую очередь и даже не о чести флота, он думал о России. И созрело решение затопить флот, «чтобы заградить вход неприятельским судам на рейд и тем самым спасти Севастополь». Тяжело было адмиралу, трудно представить себе его тогдашние душевные муки. Старые морские волки со слезами на глазах снимали корабельные орудия и ставили их на бастионы, а он, герой Наварина и Синопа, глядя на все это, не мог не думать о почти сорока собственных годах, отданных флоту: о тридцати двух компаниях, о многочисленных сражениях, в которых не было ни одного поражения. И вот теперь предстояло затопить свои победоносно вернувшиеся из Синопа корабли - последний в истории парусный флот. И затоплены были корабли те; они легли на дно бухты - погибли, не сдавшись врагу, погибли во имя победы. Почти год длилась героическая оборона Севастополя под командованием Нахимова. Русский гарнизон, состоявший на две трети из моряков, был в шесть раз меньше врага по численности. Но заявил адмирал: «Я отсюда не уйду ни живой, ни мертвый!» И вдохновили слова его защитников города. Хотя флота уже не было, бились моряки за Россию. Храбр был Нахимов, жизнью своей земной не дорожил. Когда просили его поберечь себя, отвечал: «Эх, не то говорите вы, Севастополь беречь следует, а убьют меня или вас - беда невелика!» Трижды был он тяжело контужен, но, оставаясь в строю, лишь приговаривал: «Ничего, слава Богу, не слег». Не только талант мужества, но и талант незаурядный полководческий явил Павел Степанович. Именно Нахимов впервые стал использовать в боях блиндажи, стрелковые окопы, плавучие мосты. При всем том он был еще и душой обороны: ночевал где придется, так как свою квартиру отдал под госпиталь, появлялся «на бастионах, в тыловых подразделениях, госпиталях, среди жителей осажденного города. Матросам запретил снимать перед ним свои бескозырки, все к нему обращались не по-светски или по-строевому, а просто по имени - Пал Степаныч. Все свое денежное содержание он, как и прежде, раздавал людям. Раненые офицеры в госпитале знали, что фрукты и свежие овощи для них куплены на его личные деньги; бочонок сухого вина на батарею, где в жару было плохо с водой, прислан Нахимовым; вдовы и инвалиды в любой момент могли быть им выслушаны и всегда могли получить материальную или другую необходимую помощь. Офицеры и матросы знали, что там, где наиболее тревожно складывается обстановка, немедленно появляется Павел Степанович и будет не только руководить боем, но, если необходимо, то и сам в самый напряженный момент может принять в нем участие». 6 июня 1855 года Нахимов лично возглавил штыковую атаку на Малаховом кургане. «Пока с нами Нахимов - не видать врагу Севастополя!» - Так, по воспоминаниям современников, говорили матросы и солдаты. Читаем страницы обороны Севастополя: «Будто бросая вызов судьбе, он стоял на вышках бастионов в черном мундире с блестящими эполетами и был виден отовсюду». При этом в его приказе по гарнизону говорилось: «Жизнь каждого принадлежит Отечеству и не удальство, а только истинная храбрость приносит пользу и честь». Вот еще воспоминание из тех дней о конной поездке адмирала: «Бомбы, ядра, пули летели градом вслед Нахимову, который говорил адъютанту: «Как приятно ехать такими молодцами, как мы с вами! Так нужно, друг мой, ведь на все воля Бога! Что бы мы тут ни делали, за что бы ни прятались, чем бы ни укрывались - мы этим показали бы только слабость характера. Чистый душой и благородный человек будет всегда ожидать смерти спокойно и весело, а трус боится смерти как трус». Истинно так: на все воля Бога! А воля Божия была тогда на то, чтобы душа полководца, уже преспевшая для вечности, оставила сей мир: «10 июля, когда он, стоя по обыкновению в полный рост на бастионе, осматривал позиции неприятеля, его смертельно ранила французская пуля». Он ушел из этой жизни лучшей и славнейшей для воина смертью - смертью в бою. Когда Севастополь прощался со своим благодетелем, в день тот даже корабли противника не сделали ни одного выстрела и на некоторых из них флаги были приспущены. О том что было дальше вспоминает один из участников обороны города: «К концу обороны Севастополя немного моряков уцелело на батареях, но зато весело было смотреть на эти дивные обломки Черноморского флота. Уцелевшие на батареях моряки по преимуществу были комендоры при орудиях... Белая рубашка... Георгиевский крест на груди... Отвага, ловкость и удаль, соединенные с гордым сознанием собственного дела и совершенным презрением к смерти, бесспорно, давали им первое место в ряду славных защитников Севастополя». То было нахимовское поколение моряков. Спустя полтора месяца англичане и французы все же овладели городом. Но победа та обернулась для них поражением: истощенные русским героизмом, они так и не достигли своей цели: Крым и Кавказ остались Российскими. Прошли годы, много с тех пор утекло воды, но нынешние русские воины - не только моряки, но и солдаты - с доброй гордостью могут называть себя нахимовскими внуками, вдохновляясь его заветом: «Жизнь и смерть каждого принадлежит Отечеству!» «Жизнь не дорога, жила бы Россия». Воин-христианин святой Император Николай II Император Николай II Александрович был последним Царствовавшим представителем рода Романовых. Он был последним из Царей Русских, на ком сохранялась ненарушимой присяга русского народа 1613 года пред Богом на верность Ему и Его Помазанникам. Император Николай А