Эту святоотеческую мысль Вы приводите, так как считаете ее способной поддержать Ваше мнение о том, что человек был сначала зверем, а затем (позже по времени) получил образ Божий и стал человеком. И впрямь Вы должны в это веровать, если Вы принимаете теорию эволюции, и я рад, что у Вас достаточно смелости, чтобы открыто выразить то, во что верят все «православные эволюционисты», хотя они зачастую и скрывают это из опасения обидеть других православных, которые, по их мнению, весьма наивны, так как в своей «простоте» отказываются верить, что человек в действительности «произошел от обезьяны» или обезьяноподобного существа.
Здесь вспомним слова Св. Григория Паламы, которые я уже приводил:
«Если один из отцов говорит то же, что внешние, это согласие только словесное, а мысли совершенно различные. Первые, по Павлу, имеют „ум Христов“ (1 Кор. 2, 16), а вторые выражают в лучшем случае человеческое разумение… Какой человек в здравом уме и принадлежащий к Церкви может из этого вывести, что их учение от Бога?» (В защиту святых исихастов, Триада 1, 11).
Собственно, я должен Вам сказать, что Вы совершенно не поняли учения преподобного Серафима, который вовсе не учит тому, чему учит эволюционное учение. Это я Вам могу показать, цитируя как ясное учение других святых отцов, так и самого Св. Серафима.
Но вначале я должен объяснить то, что рационалисту может показаться «противоречием» между учением преподобного Серафима и таковым других отцов. Во-первых, нам следует уяснить себе, что, когда преподобный Серафим говорит о человеке как состоящем из «духа, души и тела», он не противоречит другим святым отцам, которые говорят о природе человека как просто о «душе и теле»; он лишь проводит различие между разными аспектами души и говорит о них по-отдельности, как и многие святые отцы. Во-вторых, когда он говорит, что «дыхание жизни», которое Бог вдунул в лицо Адама, является благодатью Святого Духа, он не противоречит многим святым отцам, которые учат, что «дыхание жизни» – это душа, но только он дает, вероятно, более глубокое и точное истолкование этого места из Священного Писания. Но проводит ли он на самом деле рационалистическое различение, которое Вы проводите между природой человека, существовавшей «до» этого вдуновения, и благодатью, которая была сообщена им? Принимает ли православное богословие то строгое деление (дихотомию), которое римо-католическое учение проводит между «натурой» и «благодатью», как будто бы люди знают все, что требуется знать, об этих двух великих тайнах?
Нет, православное богословие не знает такой строгой дихотомии, и потому-то рационалистические ученые находят столько «противоречий» между разными православными отцами по этому предмету, что прояснится одним лишь примером: принадлежит ли бессмертие человеческой душе по природе или по благодати? Различные православные отцы, обладающие равным авторитетом, отвечают на этот вопрос по-разному, не потому, что они по-разному учат о человеке и тем «противоречат» один другому, а вследствие разного подхода к вопросу. Те, кто подходят к вопросу о природе человека больше со стороны нынешней падшей человеческой природы, говорят, что душа человека бессмертна и по благодати; а те отцы (особенно аскеты и мистики), которые начинают с рассмотрения природы человека, как она была в начале, рассматривают душу скорее как бессмертную по природе. Может даже случиться, что один и тот же отец подходит к данному вопросу то с одной, то с другой стороны, как это делает Св. Григорий Нисский, когда в одном месте говорит (Ответ Евномию, Книга вторая): «То, что рассуждает, и что смертно, и способно мыслить и ведать, называется человеком»; а в другом месте он говорит: «Человек в первом своем происхождении не соединил с самой сущностью своей природы склонность к страстям и к смерти» (О девстве, гл. IX). Противоречит ли этот великий отец себе? Конечно, нет.
Что принадлежит первозданному Адаму по природе, а что по благодати? Не будем проводить ложных рационалистических различений, а признаемся, что мы не вполне понимаем эту тайну. И природа, и благодать от Бога. Природа первозданного Адама была столь возвышенной, что мы можем иметь лишь слабое представление о ней из нашего собственного опыта благодати, данной нам через Второго Адама, Господа нашего Иисуса Христа; но состояние Адама было также выше, чем все, что мы можем представить даже из нашего собственного благодатного опыта, ибо его высокая природа была еще усовершена благодатью; и он был, как говорит преподобный Серафим, «совершенно во всем Богу подобен и, как и Он, на веки веков бессмертен».