- Они знают, — говорил он. — Но все равно попадаются, потому что внимание рефлекторно переключается на грудь, а про яйца забывают. «Не забывай про яйца», — сказал он сам себе и ушел в свою спальню, забаррикадировавшись изнутри глухотой запертой двери.
Глава 12
Следующим утром действо проросло — звонком из Парижа.
- Я хочу приехать. Ты не против? — спросила бывшая жена и бывшая любовница.
- Не против. Но у меня женщина.
- О. - в трубке возникло молчание, затем смешок. — Ты времени не теряешь.
- Это не моя женщина. Она… крестница Тани.
- Тоже цыганская ведьма?
- А куда ты дела своего Владимира? Он уже не владеет твоим сердцем?
- К черту Владимира. У Эвелины проблемы.
Эвелина была тем единственным, что они нажили условно-совместно, она училась в частной школе в Арле.
- Какие проблемы?
- Те же, что и раньше. Я же не могу везти ее в Штаты — там она найдет то же самое.
- Приезжайте.
- Сегодня вечером. Я так понимаю, что ты не склонен встречать нас в аэропорту?
- "Ну"
- Ладно, не напрягайся, сами доберемся. Только пусть твоя цыганочка наденет трусы перед нашим приездом.
Он молчал.
- Пока, — сказала она, не дождавшись ответа.
- Пока.
- Сегодня вечером приедет моя бывшая жена с дочерью, — сказал он Берте за завтраком. — Жена — стерва. У девчонки проблемы с наркотой. Я прошу тебя, во-первых, не ввязывайся, во-вторых, постарайся сделать вид, что ты хорошая девочка.
- Хорошо. А тебе я кто?
- А кто ты мне?
Они помолчали, глядя друг другу в глаза.
- Вот на том и остановимся, — заключил он.
До приезда родственников он, ничего не оставляя случаю, проконтролировал территорию на предмет сокрытия следов изысков и эксцессов - ему не хотелось, чтобы Эвелина наткнулась на некоторые аксессуары быта Берты, или Рита, любившая шарить по углам, обнаружила в горне чьи-то недогоревшие зубы. Автомобильный хлам, непригодный к переплавке, он давно сплавил в ближайший омут недалекой речки, а чистый металл стоял в аккуратных болванках в кузнице, ожидая нового рождения в огне. Он скормил собакам остатки замороженного мяса, выбросил увядшие без употребления розги и еще раз протер полы в помещениях хлорированной водой — теперь он был чист перед Богом и людьми. Берта продолжала носить его джинсы, его белье носки, свитер, ботинки и куртку, но Рита не так хорошо знала его гардероб, чтобы заметить это.
- Ты замел все следы, — заметила Берта, наблюдавшая его хлопоты. — Кроме следов на моей заднице.
- Еще остались? — удивился он.
- Еще как остались. Я полагаю, это последствия моего лечения?
- Да. Таня потребовала, чтобы я отхлестал тебя — для пользы дела.
- А ты больше ничего не делал — для пользы дела?
- Нет. А ты не полагаешь ли, что я изнасиловал тебя, бессознательную?
- Я не была так уж бессознательна, Я помню боль, но она, почему- то, связана в моих воспоминаниях с наслаждением.
- Наслаждение — это ослабленный вариант боли.
- А боль — это усиленный вариант наслаждения?
- Да. Нервный механизм, который задействован в том и другом случае — один и тот же. Недаром люди кричат и от боли, и от оргазма.
- А когда в механизме что-то перемыкает — получается мазохизм?
- Да. Но в этом механизме перемыкает все, причем — постоянно и изначально.
- Что ты имеешь в виду?
- Все. Человек — изначально неестественное существо, перманентный извращенец.
- Это как?
- Он может выжить только в искусственной среде — в микроклимате очага, печки или кондиционера. Чужая шкура, надетая для сугреву - это уже извращение. Так же, как и жрать мясо, имея зубной и пищеварительный аппарат, приспособленный для растительной пищи. Эти странные привычки сбили все естественные биоритмы, в том числе и сексуальный. Человек может трахаться в любое время года и научился множеству странных способов извлекать кайф из сексуального инстинкта.
- Например?
- Например, он изобрел поцелуй — чудовищное извращение с точки зрения любого нормального животного. И научился считать половые запахи отвратительными, хотя природа наделила человека специальными органами для выделения и распознавания этих запахов. Нюхать и лизать половые органы — это нормальный способ полового поведения для всех млекопитающих, а вот засовывать свой язык кому-то в рот — это извращение, такое же, как и привычка балдеть от синтетических дезодорантов. А венцом всех извращений является любовь — половой психоз, который выражается в ненормальной и хищнической фиксации на особи противоположного пола, мании. Но пика своей аморальности, по уровню злоумышления против норм Природы, любовь достигает в браке.