- Кто-нибудь скажет, где тут может быть выход? - я заметался, и не мудрено: сколько можно сохранять хладнокровие? Ну час, ну два,- не двадцать четыре же.
Но, собрав последние капли утекающей воли, я дал корешам возможность смыться - они скрылись в направлении запасного выхода. Теперь во чтобы то ни стало - задержать противника. Я схватил дверь бойлерной и с хрустом выдрал ее вместе с петлями. Силы мне теперь могут понадобиться только на выживание. Чего их беречь.
Ну, держись, братва!
Первая тройка, куда непредусмотрительно затесался типик в шапочке рассыпалась нехуже кеглей. Шапочка у типика тут же поменялась цветом с мордой - стала красной, а вечно хамелеонистая рожа - зеленой, как недозрелый лимон. Следом за ними - группа из пяти.
Еще не вечер!
Дверь от удара согнулась пополам, но четверых все же уложила надолго. Пятый рванул назад - я швырнул за ним шар на долгую память. В темноте мне показалось, что голова его слетела с плеч, а вместо нее воцарилась круглая бита. Ума может не прибавит, зато покрепче будет.
Ну все, наигрались, хватит. Пора уносить ноги. Остальных я уже не сдержу, да и мне самому надо успеть выскочить на улицу.
Я бросил щепки двери в приближающуюся толпу, в нерешительности замедлившую шаги, и развернулся к выходу. Лечу как птица!
Рассвеченная звездами улица холодна и пуста. Интересно, где все? Думать некогда - бегу к дому, где оставил Эмилию в машине.
Лимузин стоит во дворе, все стекла изнутри запотели.
Я шарю по карманам в поисках ключей и не нахожу: видать выронил в драке. Что делать - бью локтем стекло и распахиваю дверцу.
- Дорогая, я здесь!
Но Эмилии в машине нет. Запах духов есть, волнующая теплота на сиденье есть, а ее нет!
Я рванулся обратно, добежал до угла дома, не рискуя полностью высовываться. Толпа игроков стояла на перекрестке, собираясь разделиться в поисках беглецов и меня заодно. В мою сторону направились двое, так что я успокоился в этом отношении, но пропажа Эмилии меня расстроила. Когда парочка вырулила мне навстречу я не стал с ними церемониться - ломанул по черепушкам, чтобы больше ими не заниматься, а сам помчался в ближайший проход между домами. Со времени ее исчезновения и моим появлением не могло пройти больше минуты - далеко похитители не могли уйти.
А почему, собственно, они? Может она сама взяла, да ушла? Хотя вряд ли, в таком состоянии!?
Я проследовал в соседний дворик, но наткнулся на закрытую на висячий замок решетку. Высоко - не перелезть. Пришлось вертать обратно.
А может она просто издевалась надо мной? Притворялась, что в сомнабуле, а сама...
Уже и не знаю, что подумать. Хочется верить, что это не так.
Честное слово, - она единственная женщина, с которой я никогда не спал и для которой готов сделать все. Даже сразиться с чертовой дюжиной врагов.
Ку, ку! А вот и они. Накликал.
Отчаявшиеся уже встретить меня любители кегельбана стояли возле лимузина. Непрезентабельный вид машины дал понять, что над ее дизайном только что постарались эти головорезы.
Нет, меня обидел не столько сам факт, что они окончательно добили еще вполне приличную тачку, сколько то, что они добили ЕЕ тачку. Дорогую. Красивую. Для меня бесценную. Усталость мою как ветром сдуло.
Их много. Наверное тринадцать и есть. У каждого то ли кегли в руках, то ли бутылки, вдобавок ножи и, похоже, монтировки. Хотелось бы без стекол. Кровь проливать жалко.
Я потихоньку пячусь назад - надо же противнику показать, что ты напуган. Можно еще, конечно, полить слез немного и похныкать: отпустите, мол, дяденьки ради Христа, но это будет перебор.
Я вспомнил, что видел железный прут, валявшийся за домом.
"Дяденьки" норовили окружить меня, но я в три прыжка преодолел оставшееся пространство и завладел оружием. Есть первый трофей - двоих накалываю на собственные ремни, как на вертел вертел, подбрасываю вверх и швыряю в толпу вот вам ужин!
Но упрямцев это не остановило - с завидным упорством они приближаются ко мне и, словно по команде, бросаются вперед. Ну, слава богу! Я то думал, поодиночке будут, а так - пожалуйста!
Припадаю к земле и теряюсь в чужих ногах - пока они разбираются, где кто трое загибаются, прижимая руки к покалеченным шарикам. Они пытаются убежать в сторонку, но одного мне удалось схватить за ноги - я раскрутил его тело как пропеллер и швырнул в остальных. Звук, который произвели их головы при ударе об асфальт, ласкает слух своей похожестью на кеглиный. Тоже трое - совсем неплохо, даже при такой кучности. Остается пятеро - нормальный для меня результат. Вот только "кровь мертвеца" после долгих приключений наконец не выдержада, треснула и потекла на штаны. Я бросил осколки в сторону, чтобы не смущали ни нападавших, ни меня.
- Давай, бей их, - донеслось откуда-то сверху. Краем глаза я увидел старика в пижаме на балконе дома. Он яростно помахивал кулачком, задорно подпрыгивая. - Так им, сукиным детям! Молодец!
Спасибо дедуля за поддержку. Теперь я перехожу на ближний бой. Один, видать самый смелый, разбежался, норовя ударом в живот свалить меня с ног, но наткнулся на мой железный пресс. Хруст в черепной коробке.
Оставшиеся четверо и не думают бежать - пьяные, что ли? Не соображают. Сверкают в темноте кегли - значит все-таки бутылки.
Сопят, тяжело дыша.
- Ребята, может пропустим по рюмочке?
Не хотят. Да что они, с ума сошли?
Наконец и эти кинулись на меня, но пробили затылок своему товарищу и остались втроем.
- Ну хватит. Не знаю как вам, а мне надоело.
Мне вдруг кажется, что я древнеримский гладиатор, передо мной разьяреные свирепые львы, а с трибун доносится рев возбужденной толпы, требующей расправы. Оказывается мои представления не далеки от действительности балконы и окна домов полны радостных физиономий. Пальцы зрителей указывают вниз.
- Так хочет плебс. - я пожимаю плечами.
Подхожу и сталкиваю двоих лбами. А у третьего, на прощанье, отрываю оба уха и сую их ему в карман - дома пришьет. Так что он единственный покинул поле брани на своих ногах.
- Ура! Банзай! - кричат мне.
Я оборачиваюсь к ним лицом, раскланиваюсь, благодаря за горячие овации, посылаю воздушные поцелуи дамам. К моим ногам летят цветы, бутерброды, пакеты молока и соков.
Из подъезда выбегает старикан. Тот самый.
- Вот это да! Вот это да! - не уставая повторял он, обходя поверженные тела. - А мы уже столько лет не знали, как нам избавиться от этого осиного гнезда. Хочешь мы будем тебе платить?
- Спасибо, - вежливо отказываюсь, - у меня и так забот хватает. Скажите лучше, куда делать девушка из этой машины?
- А, да, да, да. Была машина, милицейская. Они покрутились здесь недолго, а потом ухехали.
- Была девчонка! - у кого-то был явно прекрасный слух.
Старуха в чепчике перегнулась через перила:
- Они увезли ее с собой.
- А что-нибудь говорили?
- Я не слышала.
- Цену набивает, - подсказал старик. - Ты, Сарочка, говори. Это нужный человек.
- Да, он был прекрасен. Мне понравилось. Вот это я понимаю - мужчина.
- Ты дело говори, - дедуля начал выходить из себя.
- А я и говорю - одного они называли капитаном. Он такой толстый, противный. И имя медвежье.
- Потап! - воскликнул я.
- Точно.
- А в какую сторону уехали?
Направо.
- Она без сознания была, что ли, - закончила старуха.
- Спасибо вам, удружили, - старик стиснул руку.
- Не за что, - расстроенно буркнул я и побрел прочь.
Вернувшись во дворик, я забрался в машину. Ключей нет, придется вырывать провода. Подсветка работала, но видно было все равно очень плохо и я действовал скорее на ощупь. Мои пальцы нашарили несколько проводов, и меня очень удивило их слишком большое количество.
Все понятно. Значит я сажусь, сую ключ, поворачиваю и - прощайте, господин Прутиков! - разрываюсь на тысячи маленьких Кузиков. Ну, Потап! Этого я тебе никогда не забуду.