— Не сомневаюсь!
На прощание Кирилл поцеловал ей руку.
«И эта пахнет под Софью! — невольно поразился он. — Да, видно, Софочка дает им жизни. Как бы они не устроили ей какой-нибудь несчастный случай, — озабоченно покачал головой молодой детектив. — А впрочем… им без нее будет скучно. Она для них точка отсчета».
* * *Солнце светило в лобовое стекло прощальными лучами. Кирилл не выдержал: остановил машину, накинул плащ и два оставшихся квартала до офиса решил пройти пешком.
«Всё смыкается на Вадиме: его желание иметь равный процент акций, его подражание Вадиму и соперничество с ним, ненависть вдовы… Стоп! А что, если… вдова, будучи тайной любовницей Вадима, состоит с ним в заговоре? Если бы они сразу мирно поладили, по их мнению, это как раз и могло бы вызвать подозрение, а так — вражда, обвинения и расчет на время… Время все сгладит… все забудется… Только зачем Вадиму вдова? Скорей уж — Софья! К тому же он был абсолютно уверен, что Елена без разговоров уступит ему часть своих акций. Однако вышла осечка вот он и бесится!»
Солнце игриво заглянуло Кириллу в лицо. Ослепленный им, он зажмурился. А когда открыл глаза, вздрогнул от удивления — прямо перед ним было черное платье вдовы: оно было выставлено в витрине магазина, скорбно отделанной траурной лентой. Кирилл тут же припомнил похороны, пышные наряды дам… Задумавшись, он по инерции вошел в магазин. Две продавщицы со строгими взорами приветствовали его печальными голосами.
— Простите! — Кирилл представился, объяснил цель своего визита, и лица продавщиц мгновенно просветлели.
— Так вы не наш покупатель! Как хорошо!.. Не представляете, как это действует на нервы: кислые мины покупателей, наша искусственная скорбь…
Мелентьев одарил их жизнерадостной улыбкой.
— Я хотел бы узнать, кто и когда покупал у вас точно такое же платье? — и он указал на платье вдовы.
— О, это очень дорогое платье. Пожалуй, самое дорогое в нашем бутике. И я могу вам совершенно точно сказать, — старательно, как ученица, говорила молоденькая блондинка, — что точно такое же платье месяца полтора назад купила Усова жена того бизнесмена, что утонул в реке. У нас было всего два таких платья. Одно купила она, другое, как видите, выставлено на витрине.
— Госпожа Усова сама приходила к вам?
— О нет! Как мы поняли, какая-то ее родственница пришла и сразу же выбрала это платье. В принципе, это и неудивительно. Оно очень красивое, траурно-эффектное…
— А шляпку?
— И шляпку тоже сразу выбрала. На это платье многие обращают внимание, но, узнав цену, даже не меряя, отвергают. Была у нас летом одна покупательница… очень красивая и, видно, состоятельная женщина, — оживленно говорила молоденькая блондинка, не желая быстро отпускать Кирилла. — Она как надела его, так почти полчаса около зеркала крутилась и так, и этак… но все равно не купила. Вздохнула и не купила…
— А как она выглядела? — поинтересовался Кирилл, тоже не торопясь уходить из магазина — то ли из-за молоденько и непосредственной миленькой продавщицы, то ли неосознанно желая вырвать у траурного бутика какую-то тайну, притаившуюся среди черных крепов и вуалей.
— Я же сказала: красивая!.. — девушка на минуту задумалась. — Высокая, рыжеволосая, гордая… Мелентьев решил ей помочь.
— Может, кто-нибудь из них? — он вынул из папки фотографии своих козырных дам: Софьи Бахматской, Елены Усовой и Анны Савиной. Продавщица с любопытством взглянула на них. Фотографии Елены и Анны девушка отбросила сразу, а на Софье задержала свое внимание.
— Нет, к сожалению, это была не ваша знакомая, — развела она руками. — Постойте-ка! — вновь взяла она фото Софьи. Но чем-то очень похожа на неё.
Вторая продавщица тоже посмотрела на фотографии и тоже задержала свое внимание на Софье. — Если и была, то она! Хотя с полной уверенностью не могу сказать.
— Спасибо! — улыбнулся Кирилл. — Желаю процветания вашему магазину, но только без помощи с моей стороны.
Продавщицы залились смехом.
«Интересно, если все-таки это была Софья, с какой целью она примеряла платье?.. Причуды художника?.. Впрочем, может, это была и не она… И все-таки мне что-то в этом бутике не нравится. Такое ощущение, что кто-то заранее готовил скорбный наряд для Елены Усовой… Тем более эта ее некая родственница, несомненно, вызывает подозрение. Какая женщина, даже покупая платье по просьбе другой, купит его с первого взгляда, не поинтересовавшись остальными… устоит, чтобы не примерить шляпку… Что ж, известная формула преступления «Cherchez la femme»,[3] по-видимому, действует без осечки. В каждом преступлении замешана женщина, пусть косвенно, но иногда именно косвенное участие и является причиной преступления…»