«Не может быть! Это фантасмагория!»
На карточке золотыми буквами было вытиснено: «Поль Бодэн» — имя, которое входило в список контрольных рейсов Москва-Барнаул. Простившись со всеми, чета Бодэн покинула кабинет. Кирилл вышел вслед за ними и, задержав на минуту Павла, сказал:
— К сожалению, я вынужден вас потревожить. Если не возражаете, через час я буду в «Метрополе».
— Что-то срочное? — взволнованно спросил Павел.
— Весьма вероятно.
— Хорошо! Я отвезу жену и буду ждать вас в баре на первом этаже.
Кирилл согласно кивнул.
— Ну что? Как тебе? — набросился на него Вадим, когда он вернулся в кабинет.
— Да… — задумчиво протянул Кирилл. — Дело закручивается…
— Ты что-то выяснил? — насторожился Вадим.
— Что-то выяснил, — не выходя из задумчивости, произнес Кирилл.
— Что?
— Сначала мне самому надо с этим разобраться!
— Да объясни! — схватил его за руку Вадим.
— Подожди! Дай мне еще немного времени!
Когда за Мелентьевым захлопнулась дверь, Вадим в изнеможении упал в кресло.
«Мальчишка! Что он там выяснил?!»
* * *Павел уже поджидал Кирилла в баре.
— Не могу прийти в себя, — начал он, — все так неожиданно.
— Признаться, кое-кто тоже не может прийти в себя от вашего появления. Никто не знал, что у Виктора есть брат.
— Да я же говорил: все глупо… Только поздно это понимаешь. В наших отношениях с Виктором мы попытались понять, но… не успели… Я заказал вам виски, вы не против? — спросил он.
— Спасибо! Зачем вы ездили в Барнаул? — неожиданно задал вопрос Кирилл.
Павел удивленно посмотрел на него, потом усмехнулся.
— Я забыл, что вы… Я поехал в Барнаул, чтобы отдохнуть и встретиться с Виктором. Надо же! — покачал он головой. Вам все известно!
— Почему именно Барнаул вы выбрали местом отдыха, и почему Виктор так упорно скрывал, что у него есть брат?.
— И еще много «почему», — мягко прервал Кирилла Павел. — Если вам не будет скучно, я расскажу, но предупреждаю: столь запутанная, таинственная история братьев Усовых, разъяснившись, не будет стоить, как это говорят, выеденного яйца.
— Мне не будет скучно, — устраиваясь удобнее и поднося бокал к губам, ответил Кирилл.
— Ну что ж… с чего начать? Вроде бы всё так просто, — слегка растерялся Павел. — Думаю, всё началось со смерти родителей. Мне было семнадцать лет, Виктору соответственно двадцать семь. Он был уже самостоятельным, деятельным человеком… Чем он тогда занимался, я не знаю, но у него по тем временам были немалые деньги. Когда мыс ним остались одни, он не предложил мне никакой помощи. У меня сложилось такое впечатление, что он был чрезвычайно доволен, что теперь на меня, семнадцатилетнего парня, всей тяжестью навалится жизнь. Мне надо было оканчивать школу, поступать в институт и работать, потому что брать у него деньги я не хотел, да он мне и не дал бы. Полагаю, мне нет необходимости объяснять вам, что я рассказываю о наших взаимоотношениях, как я их понимал тогда и понимаю теперь.
Кирилл кивнул.
— В то время, — продолжал Павел, — Виктор просто не любил меня. Пока я был маленьким, все шло нормально, но вот я превратился в мужчину, и где бы мы, ни появлялись вместе с Виктором, все женщины отдавали предпочтение мне. Это раздражало его, выводило из себя. Он привык всегда и во всем быть лидером. Хотя я по натуре и не лидер, мой характер никогда не отличался мягкостью, и мы с Виктором не раз серьезно выясняли отношения. И потом: что такое «лидер»? Это красивая замена слову пастух. Тот и другой ведет безликое стадо. Личность никогда ни за кем не пойдет. И велика ли, заслуга быть во главе лениво мыслящих людей, живущих с твоей подсказки. Однако, по-видимому, лидеры стараются об этом не задумываться. Виктор же чувствовал, что я с презрением отношусь к его стремлению подчинить всех и, ни за что не покорюсь его воле, как другие. Поэтому он был рад, когда я, еще школьник, оказался без копейки. Как это ни тривиально, я был вынужден по ночам разгружать вагоны. Платили не много, но на хлеб хватало. За десятый класс я здорово вырос, и когда пришло время поступать в институт, мне нечего было надеть. Не буду скрывать, что я привык к хорошей одежде. Продать что-либо из мебели или посуды я не мог — Виктор мне не позволил бы, — да и унижаться не хотелось. И тут совершенно случайно один мой товарищ пригласил меня на дачу своих родителей. Был май, погода просто чудесная. Мы сели в машину и рванули на природу. Помню, плотно пообедав, мы лежали с ним в гамаке, как вдруг послышался шум, автомобильные гудки. Он побежал открывать ворота и тут же, заливаясь радостным смехом, вернулся ко мне: «Ну, Пашка, повезло же нам! Маринка (это его старшая сестра) с компанией приехала. Гульнем!»