— Не нравятся мне такие ребята, — Игорь покачал головой. — В особенности, когда тачка колом встала…
— Посмотрел, как раздел, — пробормотала Ольга.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Игорь, хмурясь все больше.
— Ты слышал, что я сказала…
Мы с Игорем снова переглянулись. Что-то надвигалось на нас вместе с грозой, теперь мы все чувствовали приближение смертельной опасности, хоть пока избегали говорить об этом вслух.
— Давайте-ка отсюда выбираться, ребята, — вполголоса, будто опасаясь чужих ушей, предложила Ольга. Я легко представил ребенка, которому не терпится уйти из леса, и он умоляет взрослых поторопиться, а те чего-то тянут у затухающего мангала.
— Знать бы, как, — сказал Игорь, массируя затылок.
IV. Призраки
Двигатель остыл, но и не подумал завестись, проигнорировав несколько отчаянных попыток Пугачева вдохнуть в него бензиново-электрическую жизнь. Этого следовало ожидать. Оставалось надеяться на появление доброго самаритянина, упомянутого Пугиком, но трудно голосовать, когда нет машин. А их — вообще не было. У меня даже возникло пренеприятное ощущение, будто их где-то позади умышленно отсекают встающие по ночам из могил призраки гаишников, некогда облюбовавших эту заброшенную дорогу. Представив оскаленные безносые черепа под выцветшими шлемами с серпасто-молоткастыми гербами, я невольно поежился.
— Что-то я продрогла, — Ольга закуталась в мохеровый свитер, но ноги все равно оставались голыми. Шорты — не лучшая экипировка после полуночи, да еще в предгорьях.
— Забирайся в машину, — посоветовал Пугик. Я собирался напомнить ей о пледе, который, кажется, видел на заднем сидении, когда с юго-востока донесся звук рокот автомобильного мотора. Ольга взяла меня за руку, наверное, испугалась, как бы это не тот же мотоциклист пошел на второй круг. Но, похоже, к нам приближался грузовик, отечественный и неухоженный. Вдалеке показались фары, светившие высоко и в разные стороны, как глаза забулдыги после третьей рюмки. Радовало, что их две, а не одна. Через пару минут мы уже могли разглядеть ночного бродягу. Им оказался изрядно потрепанный жизнью армейский вездеход «ГАЗ-66», проходимый, как «Хаммер», но далеко не такой престижный. При виде его меня немного отпустило, я даже успел подумать, что случись отечественным чиновникам полюбить его так же страстно, как им полюбился североамериканский джип, в государственном бюджете сохранилось бы гораздо больше средств для инвалидов и немощных стариков…
— Моя попытка номер пять, — пропел Пугик, размахивая руками с видом Робинзона, у которого необитаемый остров сидит в печенке. Я замер в ожидании. Ольга отступила в тень, которая, в общем-то, была повсюду, но в машину не села.
Я уж было испугался, что вездеход проедет мимо, невезение — штука прилипчивая, как жвачка, когда надсадно заскрипели колодки тормозных барабанов. Грузовик принял правее и остановился.
— Мир не без добрых людей! — воскликнул Игорь таким голосом, словно сам себе не верил, прошлепал к грузовику, вскарабкался на подножку. Я не стал вмешиваться в процесс переговоров, чтобы не создавать ажиотаж. Водитель вездехода и без того мог загнуть любую цену, какую бы только пожелал. Выбора-то у нас не было. Разговор занял добрых пять минут. Игорь вернулся к нам, выглядя в меру удовлетворенным.
— Ну, что? — спросили мы хором.
— Жмот, конечно, конкретный, — сообщил Игорь, отмыкая багажник. Внутри оказалось совсем не так много вещей, как можно было предположить, видимо, Игорь с Ольгой в быту были не привередливее спартанцев. Буксирный трос валялся на виду. — До трассы согласился дотянуть. За сотку. Там, дальше, что-нибудь придумаем. Не ахти что, конечно, но все же лучше, чем тут загорать.
Игорь ловко просунул трос в стальную петлю под передним бампером легковушки. Заклинил гаечным ключом. Вездеход, тем временем, медленно попятился.
— Хорош! — гаркнул Игорь, когда круглые стопы-блюдца на корме грузовика нависли прямо над капотом нашей машины. Не глуша мотора, водитель «Газона» выбрался из кабины. Его движения были по-кошачьи ловкими. Мне это — совершенно не понравилось. Казалось бы, да пускай себе ходит, как тигр, но нет. Когда он приблизился достаточно, чтобы я смог его рассмотреть, тусклые габариты «Вектры» горели не ярче светлячков, первое, негативное впечатление подтвердилось. Перед нами был поджарый, жилистый субъект лет около тридцати пяти, в заношенной шоферской жилетке, одетой на голое тело. Его мускулистые предплечья и руки синели причудливыми узорами татуировок, среди которых превалировали черепа и кресты. Правда, отчетливо мне удалось разглядеть лишь одну, «украшавшую» левое плечо водителя. На ней вертикально расположенный меч с эфесом, венчавшимся черепом, протыкал клинком соединенные цепью кандалы. Выглядела картинка — зловеще.
— Якудза, — пронеслось в голове. Я сделал шаг назад, давая ему дорогу. Игорь протянул конец буксира, водитель живо закинул его на клык вездехода.
— Порядок, — сказал он каким-то странным, надтреснутым голосом. Словно голосовые связки высохли, как у мумии, тысячу лет мариновавшейся в соляном растворе.
— Тогда по коням? — откликнулся Пугик.
Шофер отрицательно покачал головой. Вперился в лицо моего друга своими маленькими, глубоко посаженными глазками, зыркавшими из-под сильно развитых надбровных дуг. Кустистые брови срослись на переносице, как у Урфина Джюса из сказки Волкова, которую я недавно прочел Юльке. Левую бровь когда-то давно рассекли надвое, она так и срослась — неровно, зигзагом, уложенной горизонтально молнией. Впрочем, эти глазки были, пожалуй, единственной живой деталью на землистой физиономии шофера. Кожа была — как у трупа.
— Что не так? — удивился Игорь.
— Деньги вперед, командир, — проскрипел шофер, протягивая мозолистую ладонь. Даже фаланги пальцев, и те у него оказались в татуировках в виде перстней. На одном пальце виднелся сидящий в паутине паук, на другом змея обвила кольцами кинжал. Я испугался, как бы Игорь сдуру не вытащил бумажник при этом типе, но, мой приятель был не лыком шит.
— По месту назначения получишь, дружище.
Шофер грузовика нахмурился. Я уловил исходящий от него странный запах, не лука, не чеснока, и не перегара, не подумайте. И даже не застарелого пота, что частенько бывает. Чего-то совершенно иного, непривычного. Тлена… замшелого камня… не скажу. Запах никак не вязался с повадками хищника, которыми обладал незнакомец, это обстоятельство тоже сбивало с толку.
Таких не берут в космонавты, — пропел внутренний голос, но я не подхватил, стало не до смеха. Напротив, подумал: нервное…
— Может не сложиться… — предупредил шофер замогильным тоном. Интонации, прозвучавшие в его голосе, напугали Ольгу, и она отступила мне спину. Меня это приятно тронуло, если честно.
— Ладно… — Игорь с видимой неохотой пошел на компромисс. — Даю половину вперед. — Он аккуратно извлек новенькую фиолетовую купюру из нагрудного кармана, куда предусмотрительно переложил часть денег из своего «напузника». — По рукам?
Шофер, поколебавшись для приличия, кивнул, при этом, ладонь, протянутая Игорем, осталась не пожатой. Пугик молча убрал руку.
— Может, бабу свою в кабину ко мне посадишь? — предложил водитель вездехода. — Будет дорогу показывать.
Ольгу при этих его словах передернуло. Лицо Пугика вытянулось, но он не стал связываться. Быстро совладав с собой, даже попытался отшутиться, помнится, упомянул ключи от квартиры, где деньги лежат, из известного произведения Ильфа и Петрова.
Смерив моего институтского приятеля хмурым оценивающим взглядом, шофер, отвернувшись, дернул буксирный трос. При этом полы замусоленной жилетки разъехались, явив нам очередную татуировку, на этот раз, на груди. На ней обнаженная красотка в одних чулках возлежала, облокотившись на сложенную из черепов пирамидку. Второй рукой женщина обнимала за шею черную пантеру, над композицией возвышался крест с двумя поперечинами, длинной, прямой, и косой, которая была немного короче. Ольга тихонько взяла меня за локоть.
Удостоверившись, что мы, как бы это сказать, на крючке, шофер пружинисто зашагал к кабине. Глядя ему в спину, Ольга что-то пробормотала под нос. Мне почудилось слово «мразь».
— Чего вы телитесь?! — прикрикнул Пугик, ныряя за руль. — Шевелитесь, поезд уходит!