Для оценки эффективности реализации функций правосудия важное значение имеет анализ существующих в судопроизводстве дисфункций, т. е. факторов, деструктивно влияющих на достижение судом обоснованности, своевременности, справедливости и беспристрастности принимаемых им решений, одобряемых общественным мнением.
Европейский суд по правам человека, анализируя обстоятельства и причины длительного судебного рассмотрения дел российскими судами общей юрисдикции, напоминает, что разумность длительных судебных разбирательств подлежит оценке с учетом обстоятельств дела и таких критериев, как сложность дела, поведение заявителя и соответствующих должностных лиц. Так, заявитель по делу Goroshchenya v. Russia (жалоба N 38711/030, Постановление ЕСПЧ от 22 апреля 2010 г.) указывал, что длительность уголовного разбирательства не соответствовала требованиям разумного срока, установленного в п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. Европейский суд признал, что указанное разбирательство было сложным, но не согласился с тем, что сложность дела сама по себе оправдывает общую продолжительность производства, учитывая наличие по данному делу существенных периодов бездействия, по поводу которых национальные органы власти страны несут ответственность, когда дополнительная совокупная задержка общей продолжительностью более пяти месяцев была вызвана отсутствием в Санкт-Петербургском городском суде свободных залов заседаний и участием судьи в других процессах, а также большим объемом работы в суде. Шесть слушаний были перенесены из-за того, что национальные власти не смогли перевезти соподсудимых из следственных изоляторов в зал суда. Как считал ЕСПЧ, п. 1 ст. 6 названной Конвенции возлагает на принявшие ее государства обязанность организовать судебную систему таким образом, чтобы их суды могли рассматривать дела в течение разумного срока. По данному делу, по мнению ЕСПЧ, продолжительность разбирательства в суде первой инстанции без видимого развития, длительность уголовного разбирательства были чрезмерными и не отвечали требованиям разумного срока[69].
Следует сказать, что внесение законодателем в главу УПК РФ о принципах уголовного судопроизводства принципа разумного срока судопроизводства (в ст. 6.1 УПК РФ в ред. Федерального закона от 30 апреля 2010 г. N 69-ФЗ) и внимание к этой проблеме Верховного Суда РФ несомненно должны привести к позитивным результатам. По данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ, при рассмотрении судами общей юрисдикции уголовных дел в 2010 г. значительно сократилось число дел, по которым были нарушены процессуальные сроки их назначения к рассмотрению в судах областного звена. Дела, находившиеся в производстве до трех месяцев, составили свыше 75 %, в районных судах — более 92 %, в производстве мировых судей — более 95 %[70].
Указанные отклонения от установленных законом условий оптимального выполнения функций правосудия имеют объективные и субъективные причины.
Комплекс этих условий включает внутреннюю составляющую, определяемую качеством кадров судейского корпуса: безупречностью их профессиональной компетентности; объективностью; нравственным обликом и этичностью поведения судей, прежде всего в судебном разбирательстве, где судья должен демонстрировать полную беспристрастность в отношениях со сторонами.
В правосудии с позиций структурного подхода различаются два основных характеризующих его аспекта.
Первый аспект — правовой, в рамках которого правосудие рассматривается с точки зрения его функций как организационный комплекс (учреждение и функционирование субъектов правосудия, их место в системе государственной власти, организация взаимодействия между ними и взаимоконтроля). Исключение из УПК РФ вопреки установлениям ст. ст. 126, 127 Конституции РФ принципа надзора вышестоящих судов за судебной деятельностью не может упразднить объективную необходимость контроля в процессуальных формах за состоянием правосудия.
69
См.: Егорова О.А., Беспалов Ю.Ф. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод в судебной практике. М., 2011. С. 90–97.
70
См.: Обзор деятельности федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей за 2010 год // Российская юстиция. 2011. N 9. С. 56–60.