Мужчина определяет конец соития своим семяизвержением.
Как правило, мужчины хотят ускорить начало соития, а женщины хотят оттянуть его конец.
Следовательно, существует постоянная проблема несоответствия мужских и женских желаний.
Проблему эту пытаются решить испокон веков.
Мужчины существенно ускоряют начало соития с помощью денег или изнасилования, которое наиболее эффективно, если оно идеальное (см. эссе Идеальное изнасилование в книге Что может быть лучше?[19])
А женщины достигают своей цели продления совокупления с помощью множественных любовников, что наиболее эффективно в ситуации gang bang, когда длительность совокупления и разнообразие максимальны.
Немаловажно, что женщина, соглашаясь на gang bang, удовлетворяет не только собственное желание длительного совокупления, но и желания многих мужчин беспрепятственного начала совокупления.
Однако вожделенная незамедлительность женской доступности, гарантирующая общеполовое счастье, с одной стороны блокирована уголовными наказаниями за изнасилование и проституцию, а с другой, с добровольной стороны, женская доступность преграждена моралью, стыдом, этикой и прочей эстетикой (то есть всевозможными вымышленными красивостями).
Так что вместо великой страсти людям остаются страсти-мордасти.
О женщине, которая следует своей похоти, говорят, что она «слаба на передок». Но здесь происходит антисексуальная обработка населения с помощью подмены понятий – ведь на самом-то деле такая женщина «сильна на передок».
Следование своим желаниям называют слабостью, тогда как в большинстве случаев это требует изрядной силы.
В моногамных отношениях женщина находится под властью мужчины, ибо длительность полового акта всегда определяется мужчиной.
Равноправие женщина может обрести только со множественными мужчинами.
Мужчины снисходительно и покровительственно назвали женщин «слабым полом», а себя – разумеется гордо, – «сильным полом».
Если же говорить о половых вопросах, то каждая женщина способна одновременно удовлетворить трёх мужчин, а последовательно – во много раз больше.
Мужчина же в редких случаях может едва удовлетворить лишь одну женщину.
Так что один мужчина – это слабак, и только в группе себе подобных он в состоянии внести свою лепту в большое общее дело удовлетворения женщины.
Единственная область, где мужчина может и впрямь считать себя сильным полом – это в нанесении увечий, принесении боли и в убийстве.
Но в последнее время женщины стали успешно заниматься боевым искусством и метко бьют мужчин по яйцам.
Так что наступила пора срочно переименовывать слабый пол в сильный.
По сути, люди меня интересуют лишь как обладатели гениталий.
Задача морали – не позволять смешивать выход со входом.
Искусство уподобляется женщине, которая на людях стремится показать как можно больше своего голого тела, но не обнажается полностью и не разводит ноги.
Чем обнажённей женщина в обществе, тем обнажённей женщина изображается и в искусстве.
Но всё – до некоего предела: женщину, показывающую на людях всё, поистине в ней важное, пытаются оскорбить, называя её блядью или проституткой, а искусство пытаются разжаловать в порнографию.
Эксплуатация женского тела происходит тогда, когда оно используется для поддержания морали, а именно, когда женщину показывают лишь полураздетой, со сжатыми ногами, замалчивая соски, перекрывая вход во влагалище, украшенный драгоценными двустворчатыми вратами и дверным звонком клитора, а также скрывая анус за склеенными ягодицами. Именно эти сокрытия и являются эксплуатацией женщины в целях морали, заставляя её дразнить, возбуждать, но не позволять.
Когда же женщину показывают обнажённой «до конца», только тогда эксплуатация исчезает, но при условии, что обозначается цена каждой женщины и указывается, как с ней связаться.
Именно тогда и здесь кончается эксплуатация женщин и… начинается эксплуатация мужчин.
Когда во время совокупления верные любовники начинают представлять на месте своего партнёра кого-то другого – это первый знак того, что моногамным любовникам пора расставаться. Или перестать быть моногамными.
У человека есть много чувств, по меньшей мере, известных – пять. Религия и мораль смогли извратить человека так, что четыре чувства вызывали и продолжают вызывать у многих отвращение к половым органам и ебле. На пятое чувство ни религиозной, ни моральной мощи не хватило и хватить не может, ибо оно – основа сексуального наслаждения, а основы божьи – незыблемы.
19