Ахмет свернул на дорогу бегущую по берегу реки Кабул.
— Хотя трасса по которой мы ехали и короче, — пояснил Ахмет, — но эта удобней. Здесь нет пробок. И она приведет прямо в интересующий нас район.
В центре города Ахмет притормозил. Слева от них был комплекс президентского дворца. На северо-запад от дворца, в стороне от реки, раскинулись новые кварталы города. Эту часть Кабула Ахмет назвал Шахре-Нау. Филипп обратил внимание на изобилие благоухающих садов. На широких тенистых улицах стояли современные здания, в них были размещены магазины, банки, конторы иностранных фирм. Филипп с интересом смотрел на промелькнувшие иностранные посольства и представительство ООН, подробное пояснение к которым, также давал ему Ахмет. Особое внимание он уделил посольству США, расположенному не в центре, а в Новом микрорайоне.
Такой был первый «рабочий» день Филиппа в Кабуле.
Все последующие были подчинены выполнению поставленных перед ним задач, и в первую очередь, — установка агента, — офицера ВВС.
Большую помощь в этом оказал ему Мехмед Али. Через своего родственника проходящего службу в хозяйственном подразделении при штабе ВВС, подполковник был установлен.
Подполковник Курани проходил службу в должности начальника отдела инженерного Управления ВВС, и был в прямом подчинении начальника штаба полковника Амира Хамзы.
Занимая довольно высокую должность в ВВС, и поддерживая, помимо служебных, и дружеские взаимоотношения с начальником штаба Хамзой, Курани имел широкий доступ к информации, не только о жизнедеятельности ВВС и ПВО, которые находились под объединенным командованием, но и министерства обороны в целом.
Штаб ВВС и ПВО находился в одном из зданий, расположенных в режимной зоне Кабульского аэропорта. Какая либо возможность проникновения в зону постороннему лицу, полностью исключалась. Высокие из бетонных плит заборы, с пущенной по верху колючей проволокой, с прожекторами и сигнализацией, двойные КПП, — советские и афганские, исключали даже маленькую на это надежду.
Выйти на подполковника можно было только где — нибудь, в пути его следования, в городе, что было также довольно рискованно, или по его месту жительства.
Филипп выбрал второй вариант.
Проследив за стареньким джипом, на котором Курани добирался на службу, а потом домой, труда не составило. Желтого цвета такси, которых в Кабуле было великое множество, вряд ли могло вызвать у кого-либо какое-то подозрение.
Наблюдение за Курани вели на двух машинах. На второй был Мехмед Али. «Работали» за подполковником в течение трех дней. Проверяли возможное наблюдение за ним со стороны советских или афганских спецслужб. Курани был чист…
Проживал подполковник на окраине Кабула, в Новом микрорайоне, на втором этаже пятиэтажки. В этом же районе имели квартиры семьи советских, как военных, так и гражданских советников и специалистов. Поэтому охрану подъездов осуществляли солдаты внутренних войск ДРА, или, как их называли сами афганцы, сорбозы «Царандоя».
Стояло ничем не примечательное майское воскресное утро. Легкий ветерок разносил по микрорайону медовый запах цветущих акаций. В раскаленной солнцем пыли, купались вездесущие воробьи.
К торговому центру на окраине Нового микрорайона, добирались уже по знакомой Филиппу дороге.
— Что это, Ахмет? — пораженный увиденным, спросил он своего помощника. Перед ними, под самым склоном горы, стояла неимоверной красоты мечеть. Ее внеземной голубизны купола, словно изумруды, сверкали в лучах восходящего солнца.
Посмотрев в ее сторону, Ахмет нахмурился:
— Это оскверненная мечеть, — пояснил он, — ее осквернили неверные, поэтому для посещения правоверными, она закрыта. Подробностей он не рассказал. Филипп, видя его испорченное настроение, на этом не настаивал.
Маркетом, типичный восточный базар, был прозван советскими советниками и специалистами десятилетиями проживавшими в этом районе. Афганцы же его называли «маркет-шурави».
Торговые ряды заполненные дуканами, в которых можно было купить все, были бы деньги, стояли строгими рядами. К ним примыкали допотопные палатки торгующие зеленью. Зелень, а это всевозможные фрукты и овощи, которые, к удивлению шурави приехавших с далекого севера, круглый год свежие, заполняли прилавки, и расстеленные прямо на земле, куски брезента.
Купив немного помидор, лука, которые старик-зеленщик взвесил на допотопных весах, где вместо гирь использовал обыкновенные камни-голыши соответствующие их весу, Филипп с Ахметом направились к своей тойете.