Чем дольше он продолжал работать со своими соотечественниками, тем острее возникало желание увидеть своих близких, а возможно, даже и Алену. И он решился поговорить на эту тему с Камински.
Разрешение было получено. Филипп внимательно посмотрел на шефа, и неожиданно для себя, спросил: «А вы не боитесь, что я могу не вернуться?».
— Нет, — усмехнулся тот, — Не боюсь. Вы совершенно забыли о своем прошлом, о брошюрах, где вы хорошо смотритесь с моджахедами расстреливающими своих соотечественников. Вам этого никто не простит, Филипп, даже учитывая тот факт, что Советский Союз уже не существует. Допускаю, что это может произойти, но все равно, рано или поздно, вы вернетесь к нам. Вы проживали раньше в совершенно другом государстве. В новом, вы никому не нужны, да уже и не сможете там жить. Я имею в виду Россию, — немного помолчав, добавил Камински. А про Таджикистан, где проживают ваши близкие, я и говорить не хочу. Вряд ли вас прельстит проживание в стране, которая оказавшись вдруг независимой, сразу провалилась в средневековье… Вы сами прекрасно видите, как бегут из советских войск, здесь, в Германии, ваши солдаты и офицеры…
По номеру телефона, что ему вручил неизвестный в самолете, Филипп звонил уже три раза, но все было безрезультатно. И вот, в этот, четвертый раз ему повезло. Услышав тяжелое дыхание в трубку, он произнес только одно слово, «Правоверный». В ответ было все то же тяжелое дыхание. Но когда он сказал, что через несколько дней возможно появится в Таджикистане, только тогда трубка глухим мужским голосом произнесла всего три слова: «Вас там найдут». И почти сразу короткие гудки.
Когда возвращаясь в отель, он проходил мимо газетного лотка, где наряду с газетами и журналами, продавались и книжки, его внимание неожиданно привлекла одна, где на английском была напечатана фамилия «Гордиевский». Филипп купил пару газет и эту книжку.
Уже лежа в постели он внимательно просмотрел эту книгу. Автором ее был небезызвестный ему Олег Гордиевский. Название книги явно было рассчитано на западного обывателя, и называлась она, — «КГБ: тайные операции по всему миру». О том, кто такой Гордиевский, Филиппу было хорошо известно. Этот тот самый его коллега, который несколько лет назад изменил Родине и перебежал на сторону английской разведки.
Просматривая книгу, он нашел ее сначала довольно интересной. Интересной только потому, что она объединила в себе все, что было напечатано в сотнях изданий о работе КГБ в иностранных государствах. Но именно поэтому он в итоге и нашел ее далеко не оригинальной. Во многом тут были просто перепечатки официальной печати, а то и просто набор измышлений и заурядной клеветы.
В целом же, эта книга произвела на него неприятное впечатление. Она вызвала такое чувство, будто собака кусает руку своего собственного хозяина. Его поразила беспринципность автора. Все таки есть же какие-то нравственные жизненные нормы, которые выполняют все. Тебя эта страна породила, вскормила, дала образование, заботилась о тебе, а ты взял, да и предал. Даже если ты потом и «прозрел» — так останься порядочным по отношению хотя бы к своему прошлому… — С такими вот мыслями и заснул майор внешней разведки КГБ, а сейчас спецслужбы еще неизвестно какого государства, Владимир Иванович Азаров. В том, что он никогда не будет вторым Олегом Гордиевским, уж это он знал точно.
Через неделю Филиппа Джексона пригласили к начальнику сектора Восточного регионального управления ЦРУ в Германии Джозефу Марио. В кабинете, куда провела Филиппа секретарь, за столом красного дерева сидели четверо. Во главе стола находился, конечно же сам Джозеф Марио, которого раньше Филипп никогда не видел. Справа от него находился непосредственный руководитель Филиппа, Ян Камински. Двух других, как и шефа подразделения, он также видел впервые.
Как только Филипп предстал перед ними, головы всех повернулись в его сторону. Джозеф Марио пристально посмотрел на него и показал рукой на свободное за столом место.
— Садитесь, мистер Джексон, — сказал он, и поочередно представил тех, кого Филипп видел впервые. Представил их довольно просто, как своих первых заместителей. Одного, который был в золотых очках, и был похожий на банкира, назвал Джеромом Грином. Второй, который производил впечатление сельского учителя, был представлен, как Сидней Фредерикс. Яна Камински представлять необходимости не было. Тот был его непосредственным руководителем.