Сопровождающий осторожно постучал в дверь.
— Войдите, — раздавшийся голос Звереву был хорошо знаком.
Он сразу узнал в сидящем в кресле, некогда всесильного генерала Калугина, своего бывшего коллегу из латиноамериканского сектора подполковника Рогова. Сидевший справа за столом ему был незнаком.
— Здравствуй дорогой, Игорь Михайлович, — радушно протянул ему руку, поднявшийся из-за стола Рогов. — Я рад тебя видеть. Свободен, — отпустил он сопровождавшего. Когда за тем закрылась дверь, он повернулся к незнакомцу.
— Позвольте представить Петр Миронович, это и есть полковник Зверев Игорь Михайлович, которого мы с вами ждали.
Незнакомец поднялся со стула, и протянул руку.
Все сели за стол.
Петр Миронович теперь будет вести направление, за которое отвечал ты, поэтому и причина, по которой ты оказался снова здесь, тебе, я надеюсь, понятна.
— Кофе? — Рогов посмотрел на Зверева.
— Лучше чай.
Рогов кивнул, поднял телефон и сказал несколько слов.
Незнакомец, изредка бросал на Зверева изучающие взгляды.
— Интересно, откуда он, — думал Зверев, бросая на того ответные взгляды, — или с периферии, из какого-нибудь областного первого отдела, или из резидентуры.
— Я много слышал о вас, — приветливо улыбнулся Звереву незнакомец.
— Из моего личного дела?
— Нет. К вашему личному делу доступ мне закрыт…
— Даже после того, что мне предложили написать рапорт на увольнение?
— Ну, вы же знаете, Игорь Михайлович, зачем же вы так. О вас мне рассказал ваш бывший руководитель и товарищ, генерал Гришин.
— Разве, что так, — сразу успокоился Зверев, — принимая у вошедшего молодого человека, чашечку чая.
— Понятно, понятно, — пригубив чашечку, постучал он пальцами по столу. — Только я не пойму, чем могу быть вам полезен? Все, что у меня было в сейфе, я передал генералу Гришину.
— Прости, Вася, — нарочито назвал он Рогова по имени, — вместо генерала Гришина, сейчас ты?
— Нет, Игорь Михайлович, — усмехнулся тот, — бери выше. Я вместо генерала Калугина…
— Ну, что ж, — снова усмехнулся тот, — пути господни неисповедимы…. А о звании я тебя не спрашиваю.
— Так чем, товарищи, простите, — усмехнулся он с сарказмом, — я забыл, что сейчас другое время… Так чем я вам, господа, обязан?
— Нас интересует, Игорь Михайлович, «Правоверный». Нам о нем абсолютно ничего неизвестно. Архивы, вы знаете, кое-кто успел уничтожить, а может и припрятать. Сейчас мы это проверяем. Вы можете помочь нам? Поймите, Игорь Михайлович, это нужно нашему молодому государству. Вы же видите, что сейчас происходит… Нам известно, что связь с «Правоверным» можете восстановить только вы.
— Да, — задумчиво вздохнул Зверев, — перед самым моим увольнением, мы нашли его, и даже дали знать, что свяжемся с ним. А сейчас и мне о нем ничего не известно… Единственно, что я знаю, из Пешавара он убыл в Берлин. А где он сейчас… Мне нужно время, и соответственные полномочия.
— Хорошо. Игорь Михайлович, — улыбнулся Рогов, — я рад, что вы пошли нам навстречу. А соответствующие полномочия, и документы, вы получите.
Оставив неприметный «Фольксваген», больше известный обывателям, как «жук», около обочины, Филипп зашел в гасштет. Посетителей было мало. Столик в глубине помещения был свободен. Достал сигареты, закурил. Пачку положил рядом с пепельницей. Заказал чашечку кофе. Через пару минут зашел еще один посетитель. Это был мужчина. На вид ему было лет шестьдесят. Худое лицо его было испещрено морщинами. Сделав заказ у стойки бара, он обвел взглядом помещение, выбрал столик за которым сидел Филипп. Поздоровавшись, опустился на стул. Достал из кармана точно такую же пачку сигарет, что лежала на столе, закурил, и положил рядом. Кельнер принес заказ, — сорокаграммовую рюмку с местной водкой «Корн». Выпил рюмку, закурил. Затем притушил недокуренную сигарету в пепельнице, взял со стола пачку, положил ее в карман, поднялся и спокойно направился к выходу. И только когда посетитель поднимался из-за стола, Чумаков узнал этого человека. Он с трудом сдержался чтобы не вскочить и не побежать за ним. Чумаков в волнении пробежал взглядом по столу и обратил внимание на отсутствие своей пачки сигарет. Рядом с местом, где была она, лежала такая же, но явно не его.
— Ну, здравствуй, Володя, здравствуй! — Зверев растроганно прижал к себе крепкую фигуру Чумакова. — Когда я подошел к столику, за которым ты находился, если честно, то я тебя узнал с трудом. Помогли твои глаза…