Но были и более странные непредвиденные последствия. Для богатых клиентов, судившихся с бедными, стало стратегическим вопросом — хорошего или плохого нанимать адвоката. Если вы считаете, что правота на вашей стороне, вам следует нанять хорошего адвоката, поскольку два одинаково хороших адвоката в столкновении друг с другом, скорее всего, придут к истине. Если же вы считаете, что неправы, вам больше подойдёт дерьмовый адвокат, потому что в этом случае дерьмовый адвокат будет и у противника, а два одинаково дерьмовых адвоката в столкновении друг с другом, скорее всего, придут к рандомному результату. Таким образом, отказ от найма хорошего адвоката стал восприниматься как признание слабости позиции.
Кроме того, гонорары адвокатов стали неадекватными. Если случайный преступник каким-то образом нанёс ущерб богачу и богач нанял хорошего адвоката, то случайный преступник может получить десятки тысяч долларов на юридическую защиту. Но случайные преступники обычно плохо разбираются в качестве работы адвокатов; на этой почве расплодились тысячи адвокатов-хищников, стремящихся впечатлить этих людей внушительным обликом и непомерными запросами. С другой стороны, появилась каста низкооплачиваемых адвокатов, обслуживающих самых осведомлённых политических деятелей — они брали очень низкую плату в обмен на неограниченный социальный кредит для последующих инвестиций. Разражалось всё больше политических скандалов вокруг престижных адвокатов, которые бесплатно обслуживали политиков в обмен на их фавор, и тем самым лишали противную сторону права на равную юридическую помощь.
В конце концов власти постановили изменить систему: истец и ответчик договариваются о кандидатурах двух адвокатов. Затем судья бросает монету, и адвокаты назначаются сторонам случайным образом.
Санцорре непредвиденно превратилось в анархо-капиталистическое государство[2] под властью страховых компаний, специализирующихся на преступной небрежности.
Всё началось со страхования врачей. Врачи знают, что проигранный иск о небрежности может разрушить их карьеру. Хорошим врачам легче, но это не стопроцентная гарантия. Даже лучшему врачу может не повезти, или завистник может сфабриковать против него дело. С другой стороны, даже очень плохому врачу может повезти, и он никогда не станет жертвой иска. Поэтому врачи стали страховаться от преступной небрежности, и если казалось, что врач плохо лечит, то его страховая компания повышала ставку.
Эта система работала достаточно хорошо, так что распространилась и на другие области. Если обнаруживалось, что промышленные отходы через десять лет вызывают рак, то за это платила компания, застраховавшая завод от преступной небрежности. Если кто-нибудь поскальзывался, падал и ломал позвоночник на полу ресторана, за это платила компания, застраховавшая от небрежности ресторан. Конечно, эти страховые компании тесно сотрудничали с заводами, следя за их отходами, и давали скидки тем ресторанам, где хорошо мыли пол.
В конце концов они начали обслуживать и обычных людей. Если вы нечаянно собьёте машиной чью-то собаку, и на вас подадут в суд, то лучше иметь персональную страховку от небрежности, чем платить десятки тысяч долларов из своего кармана. Для санцоррийцев страховка небрежности стала тем же, что медицинская страховка для американцев — необходимая вещь, если вы не хотите разорительного процесса.
Во всех этих процессах истцов обычно обслуживали адвокаты, работавшие за оплату по результату. Но чем лучше работали страховые компании, тем сильнее усыхали их гонорары. В конце концов лоббисты страховых компаний добились полного запрета оплаты по результату. Перед простыми людьми встала проблема: как добиться возмещения ущерба со стороны тех, кто допустил преступную небрежность. Так появилось страхование жалоб.
Если врач причинил вам ущерб врачебной ошибкой, а у вас есть страховка жалобы, то страховая компания оплатит ваши расходы на иск о преступной небрежности. Если вы отравлены промышленными отходами, страховая компания оплатит затраты на иск против завода. Страхование жалоб вскоре стало таким же важным, как страхование небрежности. Без него вы не смогли бы отстаивать свои права.
Страхование жалоб, как и страхование небрежности, было доступно по цене только тем, кто соглашался избегать риска. Если вы хотите иметь возможность засудить за небрежность — не лечитесь у знахарей. Если вы хотите иметь возможность засудить фабрику за загрязнение — не селитесь рядом с угольной фабрикой. Страхование жалоб постепенно накладывало всё больше ограничений на поведение людей, и люди в основном следовали им.
2
См. Дэвид Фридман «Машинерия свободы» (