— Нет, я больше не уеду никогда. Больше мы не расстанемся. Я не могу вас доверить никому. Я купил большой дом. Конечно, я женат, но в доме хватит места всем.
— Это правда? — Ива почти не верила. — Вы не обманываете?
— Отныне можешь говорить мне «ты»… Я клянусь, что так и будет. Я буду заботиться о вас. Конечно, я не смогу вам заменить родителей…
Эту сцену прервала супруга хозяина дома, чья громадная машина, походящая на гигантского паука, въехала на лужайку перед домом.
— Она била нас, — тихо произнес Милош.
Белосельский выпрямился во весь рост и шагнул навстречу хозяйке дома. А та еще не могла понять, что происходит.
— Что Вам нужно? Как Вы попали сюда?
— Я забираю Иву и Милоша. Вы не можете не только стать хорошими родителями, но и даже решить собственные проблемы. Дети поедут со мной, я сам буду заботиться о них. Вы жалки и ничтожны. Не вздумайте чинить какие-либо препятствия — я, Алексей Белосельский, могу раздавить вас как мух, так что молитесь, чтобы я этого не сделал. Ибо я прощаю вас ради этих детей, иначе вы понесли бы страшное наказание. Прощайте.
Однако хозяйка дома, очевидно, не вполне уразумев, что происходит и не желая мириться с подобной потерей, кликнула на помощь мужа, а тот, схватив деревянный брус, кинулся на Белосельского. Стараясь сделать так, чтобы безумец не задел детей, Белосельский не тронулся с места, и мужчина с удивлением увидел, что деревянный кусок раскололся как хрупкая тростинка, ударившись о плечо Алексея. Наш герой схватил хозяина дома и оттолкнул от себя — бородач вышиб лбом стекло и остался лежать без движения. Женщина принялась звать на помощь, но Алексей уже уходил вместе с детьми.
Из соседних домов привлеченные шумом высыпали соседи, но Виталий взвел курок пистолета, давая понять, что шутить не намерен. Это охладило пыл самых разгоряченных.
Белосельский бережно усадил Иву и Милоша на сиденье джипа и приказал немедленно ехать. Вскоре злополучный дом оказался позади.
— Сколько же это продолжалось?
Ива промолчала и закрыла глаза. Детскому сердцу иногда трудно ощутить счастье. Дети переносят его по-разному. Иногда бурно смеются или прыгают. Иве была свойственна застенчивость и хладнокровие. Но она понимала, что зло осталось позади и не опалило ее своим огненным дыханием. Милош же горел желанием рассказывать.
— Это началось спустя две недели… Она сначала хорошо к нам относилась, а потом… потом…
— Я тогда был довольно далеко и ничем не мог помочь. Все равно я виноват. Я не знал. Клянусь, что я не знал, но я должен был предвидеть… И как вы все это терпели?
Милош не ответил.
— Ты правда нас не бросишь? — спросила девочка таким доверчивым голоском, что у Алексея невольно выступили слезы на глазах.
— Конечно нет. Я же дал слово.
Ива внезапно крепко взяла его ладонь своей крошечной рукой и поцеловала.
Он провел руками по ее темно-каштановым волосам.
— Ты вырастешь замечательной красавицей… Кстати, Милош…
— Да, дядя…
— Можешь называть меня «дядя»… Я хочу научить тебя защищать сестру. Ее больше никто не обидит. Понятно? Ты должен это уметь.
— Ты правда меня научишь?
— Да. Но придется потренироваться. Это твой долг.
— Согласен.
Милош просиял.
— У вас всегда будет все самое лучшее, лучшее образование, лучшие учителя… только вот станете ли вы теми, кем должны стать? И смогу ли я вырастить из вас достойных и человеколюбивых людей?
Последние слова Белосельский произнес так тихо, что дети не услышали.
Машина въехала во двор элитного дома в центре Москвы.
— Подождите здесь, — сказал Белосельский Иве и Милошу, — я должен поговорить с женой. Только пять минут.
Он поднялся на лифте, прекрасно сознавая всю серьезность положения. Он не ошибся. Елена была в ярости. Она пребывала в дурном настроении еще с утра, а как только муж ей сообщил о детях, она пришла в такую ярость, что принялась крушить вазы, украшающие гостиную.
— Так это твои дети, получается?
— Нет, послушай…
— Ты лгал мне!
— Это дети, которых я забрал из Косово.
— То есть ты хочешь их воспитывать?
— Да… и не только я… Я найму гувернантку.
— Ты принял это решение за меня? А я не согласна. Я никогда на это не соглашусь, никогда! Ты вернешь этих детей или между нами все будет кончено.
— Я женился на тебе не для того, чтобы слушать скандалы. Ты меня понять не желаешь. И вообще, мне последнее время не нравится твое поведение и отношение ко мне…