— Эй, — дотронулся кто-то до ее плеча.
Карина обернулась и увидела Рому. Парень тыкнул пальцем в свою тетрадь.
— Не знаешь, что нам задали?
— Знаю, — ошеломленная его неожиданным вниманием, промямлила она.
Одноклассницы резко умолкли и теперь подозрительно смотрели на них.
— Скажешь?
— Да, — спохватилась Карина, торопливо вытаскивая из рюкзака тетрадь по литературе.
Рома глянул на обложку и с улыбкой сказал:
— На твоего пуделька похож. Как там его, Артемон, да?
— Да. — Она неловко открыла тетрадь и указала на поля, где было записано домашнее задание. — Страница пятьдесят четыре, ответить на вопросы после текста.
— Это все?
Карина заметила, что парень бросил взгляд в ту сторону, где стояла Света с Галей, и, подавляя вздох, кивнула.
— Больше ничего.
Рома поблагодарил и отошел.
Хоть она не была влюблена в этого парня, но вдруг стало обидно, что его интерес к ней вызван лишь желанием задеть Свету.
Пришла учительница и открыла кабинет.
Вскоре начался урок.
Люся, как планировала, обернулась к Роме и шепотом попросила:
— Дай, пожалуйста, ручку, а то моя не пишет.
— Пиши пальцем, — тоже шепотом ответил он.
— Ну ладно тебе, жалко, что ли?
— Нет у меня ручки, отвернись!
Учительница строго на них посмотрела.
— Четвертая и пятая парты, немедленно угомонились!
Люся разочарованно вернулась к своей тетради, но долго записывать за учительницей не смогла. Ее ручка и в самом деле сломалась.
— Дай ручку, — потребовала соседка, — моя реально не пишет.
Карина вынула из пенала запасную ручку, протянула подруге и тут почувствовала, что ее тыкают в спину. Она осторожно, чтобы учительница не заметила, обернулась.
— У тебя есть стиралка? — спросил Рома.
— Сейчас… — Но Люся, оттолкнув ее руку, вручила парню свой новенький ластик.
— Фу-у, Билан, — тихо фыркнул Рома и швырнул ластик им на парту. Тот подскочил и угодил прямехонько в голову одной из сидящих впереди двойняшек.
Аня вскрикнула от неожиданности и резко обернулась.
— Кто швыряется? — возмущенно заорала на весь класс ее сестра.
— Тс-с-с, — шикнула на них Люся, — отдайте, это мое!
Учительница грозно поднялась из-за стола.
— Что происходит? Кто кинул в Аню ластиком?
— Я случайно, — признался Рома.
— Грачев, — уперла руки в боки учительница, — еще одна выходка, и вылетишь из класса!
— Алла Борисовна, — подала голос Люся, — а можно мой ластик назад?
— Люся, а ты почему здесь?! Кто тебе разрешил пересесть?
— Никто, просто…
— Раз никто, марш на свое место!
Учительницу по литературе слушались все без исключения, уж кого-кого, а ее подарками и мытьем класса умаслить не удавалось.
Подруга пересела на последнюю парту, куда ее сослали первого сентября за опоздание, и учительница объявила:
— А теперь проверочная.
Алла Борисовна написала на доске стихотворение, задала сделать разбор, сама же уселась за стол и принялась заполнять журнал, попивая кофе из пластмассового стаканчика.
В классе стало очень тихо, слышался только скрип ручек по бумаге и гудение лампы над средним рядом.
Карина определила размер стихотворения, только собиралась поискать тропы, как снова почувствовала тычки в спину. Она посмотрела через плечо на Рому и одними губами спросила:
— Что?
— Какой размер?
— Пятистопный хорей.
— Алмазова! — гаркнула Алла Борисовна. — В свою тетрадь смотри!
Карина испуганно отвернулась. Сердце билось в груди как сумасшедшее, даже руки задрожали — с соседнего ряда на нее хищно смотрела Света. Одноклассница выглядела раздраженной. Она демонстративно перевела взгляд с Карины на доску и откинула длинную бордовую косу за спину, задев пушистым кончиком лицо сидящего позади Жени, с которым флиртовала уже целых три дня.
«Не отвлекаться, — сказала себе Карина, перечитывая стихотворение, — еще не хватало трояк получить…»
Когда сосед с задней парты снова ее ткнул, она сделала вид, будто ничего не заметила, но Рома оказался назойливым.
— Алмазова, — позвал он, — пс-с…
— Ну что? — не выдержала она.
— А это анафора, да? — подчеркнул он карандашом третью строчку.
— Нет, какая анафора, сравнение!