Фриде рассеянно слушал рассказ о флоре и фауне Марса, о каналах его, о циклопических постройках марсиан… И все, о чем с таким пылом говорил Марго, нисколько не трогало его. Триста лет тому назад он один из первых совершил полет на Марс и прожил там около семи лет… Потом он совершил еще раза два-три коротенькие прогулки туда же. Каждый уголок поверхности Марса знаком ему не хуже, чем на земле.
Чтоб не оскорблять все же внука невниманием, он спросил:
— Скажите, юный коллега, не встречали ли вы на Марсе моего старого приятеля Левионаха, и как он поживает?..
— Как же, встречал, — наш уважаемый патриарх, — с живостью ответил Марго. — Левионах занят теперь сооружением грандиозной башни, величиною с Эльбрус.
— Так я и знал, так и знал, — загадочно улыбаясь, проговорил Фриде. — Я предсказывал, что в известном возрасте всех марсиан охватит страсть к большим сооружениям. Однако, юный коллега, до свидания… Мне надо спешить по одному важному делу. Желаю вам успеха.
IV
Маргарита Анч, цветущая женщина лет семьсот пятидесяти, последняя жена Фриде, связью с которой он начинал уже тяготиться, была президентшей кружка любителей философии. Еще за несколько верст до ее виллы, Фриде фонограммой дал знать о своем приближении.
Фриде и Анч жили отдельно, чтобы не стеснять самостоятельности друг друга.
Анч встретила мужа в алькове тайн и чудес, — изумительном павильоне, где все было залито мягким ультрахромолитовым цветом, восьмым в спектре, которого не знали древние люди с их неразвитым чувством зрения, — подобно тому — как еще раньше дикари не знали зеленого цвета.
Красивый шелковый туникон, — до колен, чтобы не стеснять движений, — свободно и легко облегал ее стройные формы. Распущенные черные волосы волнистыми прядями упадали на спину. И ароматом тонких и нежных духов веяло от нею.
— Очень рада видеть тебя, милый Фриде, — сказала она, целуя мужа в большой и выпуклый, — точно изваянный из мрамора, лоб. — Ты мне нужен для одного важного дела…
— Я это предчувствовал, когда ты в последний раз говорила со мной по телефоноскопу, — ответил Фриде… — Признаюсь, меня немного удивил тогда твой таинственный вид… Ну, в чем же дело… Почему такая экстренность?..
— Я хотела так, мой милый, — с кокетливой улыбкой сказала Анч… — Может быть, это и каприз, — но… иногда приходят желания, от которых трудно отказаться… Кстати, где мы встречаем сегодня ночью Праздник бессмертия?.. И сегодняшний же день, если ты помнишь, исполняется ровно восемьдесят три года со времени заключения между нами брачного союза…
— Однако, — подумал про себя Фриде и с неохотой ответил:
— Не знаю!.. Я еще не думал об этом.
— Но, конечно, — мы встречаем его вместе? — с легкой тревогой спросила Анч…
— Ну, разумеется, — ответил Фриде… И от того, что неприятное чувство разливалось внутри его, — он поспешил заговорить о другом:
— В чем же твое важное дело?
— Сейчас сообщу, мой милый… Я хотела приготовить к новому тысячелетию сюрприз. Идея, с которой ты познакомишься, вот уже несколько десятков лет занимает меня и, наконец, только теперь вылилась в окончательную форму.
— Гм-м… Что-нибудь из области иррационального прагматизма?.. — пошутил Фриде.
— О, нет!.. — с грациозной улыбкой ответила Анч.
— В таком случае что-нибудь из области политики? — продолжал Фриде. — Вы, женщины, — в этом отношении всегда хотите идти впереди мужчин…
Анч засмеялась.
— Ты великолепный угадчик, милый. Да, я приступаю к организации общества для совершения гражданского переворота на земле, и мне нужна твоя помощь… Ты должен быть союзником в распространении моих идей… Тебе — при твоем влиянии и связях в обществе — это очень легко сделать…
— Все будет зависеть от характера твоих замыслов, — подумав, возразил Фриде. — Наперед я ничего не могу тебе обещать…
Анч слегка нахмурила тонко очерченные брови и продолжала: