— Ва-а-а, Хитоми-химе, ты сегодня очень красивая! — заявил Хаширама, но его тон звучал не только восторженно, но и с оттенком опасливого недоверия.
Хьюга Хитоми вежливо ему улыбнулась. В тот вечер химе была — даже Тобирама отметил — в самом деле исключительно хороша. С другой стороны, дорогие шелка роскошного кимоно способны украсить любую женщину, в особенности куноичи, которую привычно видеть в мешковатой удобной одежде. Сама по себе химе была, на взгляд Тобирамы, на вид просто приятной — холодно так, очень по-хьюговски. Как ледник на склоне горы или замёрзший водопад. Тобираму такие не привлекали.
Чего не скажешь о вытянувшемся в струну Изуне. Вокруг него заклубилась опасная огненная чакра, перекатываясь по подрагивающим пальцам. В лицо ему Тобирама, сохранявший хладнокровную мину, предпочитал не заглядывать — опасался напороться на Шаринган и попасть под случайное гендзюцу. Изуна вполне мог наложить весьма жуткую иллюзию и даже не заметить. Типичная грань мастерства у Учих с Мангекью.
Мадара с завидным профессионализмом игнорировал все невербальные посылы Изуны, настойчиво предлагавшие ему либо отлепиться от Хитоми-химе, либо долго и мучительно… нет, не умирать: это было бы слишком просто, а долго и мучительно выслушивать проповеди Хаширамы о великой силе единения, которая сокрыта в Конохе. Тобирама едва не вздрогнул то ли от того, что представил себе сию экзекуцию в лицах и красках, то ли от осознания, что понял столь мудрёные мысли Изуны лишь по его Ки. Фонило знатно: даже уважительно державшие дистанцию от глав кланов гости праздника принялись оборачиваться.
То, с каким непробиваемым спокойствием Мадара продолжал играть свою роль, заслуживало восхищения.
Хаширама тем временем продолжал что-то вдохновенно распрягать, но подрагивающая бровь выдавала его желание отцепить Мадару от химе самостоятельно и утащить друга в сторонку, где устроить допрос. Мадара это явно понимал, поэтому все его ленивые ответы сочились двусмысленностью и нескрываемым тёмным весельем. Оно и понятно: для любого Учихи святое дело — подействовать кому-то на нервы, а если повернуть это выходит с несколькими людьми за раз — и того лучше.
Застывшая между ними Хитоми казалась откровенно лишней. Хьюга-химе поглядывала то на одного, то на другого главу союзных кланов с феерически холодным равнодушием, которое, как Тобирама предполагал, передавалось вместе с Бьякуганом. При этом девушка неожиданно упорно не смотрела в сторону Тобирамы и Изуны, хотя то и дело скользила внимательным взглядом по округе. Когда вокруг Изуны заклубилось огненное облако, молочно-белые щёки химе едва приметно порозовели.
Изуна вдруг чуть склонил голову вбок, и Ки осбалбло. Это могло значить лишь одно: план мести в его сознании прорисовался в мельчайших деталях — осталось лишь воплотить.
На этом моменте настало время оттащить Изуну любыми совместимыми с его жизнью способами куда-нибудь в сторону, чтобы он наблюдал за представлением чуть поодаль. Наблюдал и делал выводы, которые, направленные паранойей, совершенно точно в данных обстоятельствах не могли выйти даже более-менее близкими к правде. Но, собственно, на то и был расчёт.
Понимая, что пришла пора действовать ему, Тобирама дёрнул Изуну за локоть.
— Пошли за саке, пока всё не разобрали.
— Да какое к Шинигами?!.. — Изуна вновь вспыхнул и тут же остыл, приняв задумчивый вид. — А давай, — и очень решительно направился к стойке, у которой столпился народ.
Тобирама последовал за ним, предварительно бросив взгляд на Мадару. Тот улыбнулся одними глазами и хмыкнул — развлекался на полную. Тихо прошипев себе под нос про невыносимых Учих, Тобирама нагнал Изуну у самой раздачи саке. Перед ними толпа почтительно расступилась, пропуская младших братьев глав кланов к кучке гражданских, выдававших глиняные кувшинчики.
— Добро пожаловать! — бордо воскликнул мужичонка средних лет. — Вы из разных кланов, господа?
Тобирама и Изуна очень синхронно вскинули брови. Толпа шиноби вокруг (преимущественно Сенджу, Сарутоби и Учиха) подавилась смехом, стараясь скрыть его кто за кашлем, кто за стопкой, кто — оперативно свалив Шуншином.
— А не похоже? — очень, ну очень ласково уточнил Изуна. Его соклановцев в толпе разом стало меньше. Как и они, Тобирама знал, что именно этот тон Изуны — наиболее опасный, предвещающий самые страшные мучения.
— Только если самую малость, — неловко хихикая, ответил мужичок, многозначительно переводя взгляд с лица одного на второго, намекая на поразительную схожесть мимики.