Внезапное вторжение сексуальности вызовет необходимость возмещать издержки службам общественной безопасности. А почему бы и нет? Когда мне надо вылечить ангину, я намеренно иду к специалисту-ларингологу. Но прежде чем идти к психологу по половым проблемам, я хотела бы быть уверенной в его практической осведомленности. Очень легко и приятно рассуждать о сексе. Но я настроена против тех, кто устанавливает нормы, наклеивает ярлыки, стрижет газоны сексуальности, определяет, что хорошо, а что плохо. Не может быть сексуальных извращений, нет отклонений, нет заблуждений. Есть разные темпераменты, которые требуют выражения различными способами. Моими десятью заповедями являются те, которые отвечают удовлетворению желаний и самым страшным грехам.
Итак, Поль, известный реставратор седьмого округа. Он немного мазохист. Он может выпить из стакана продукт его жизнедеятельности, выделенный им после получения удовлетворения, так сказать, осуществляет замкнутый цикл воспроизводства. Кому-то это может показаться отталкивающим. Ну и что же? Разве Поль кому-то навредил, воплощая свои фантасмагории? Кого обидела я, играя в добрых самаритян, кроме азиатских морализаторов? Все это добровольное право каждого.
Самым большим удовольствием для Филиппа-фотографа является занятие мастурбацией в то время, когда я выделываю перед ним определенные телодвижения. Это целый спектакль, так как его удовольствие длится очень долго, а от его рычания и стонов дрожат стекла. Жерар, мой дорогой скупердяй, обожает, когда я надеваю дурацкие шляпки и кружева. Так как это мне ничего не стоит, я иду ему навстречу.
У меня есть намерение представить на рассмотрение правительства проект создания Центра сексуальных проблем, который могли бы возглавить обученные и опытные специалисты-практики. Я хотела бы также предложить образовать синдикаты, куда могли бы войти представители жандармерии. Вместо того, чтобы неспешно фланировать при патрулировании от площади Бастилии до площади Нации, они могли бы успешно рекламировать центры удовольствий в цехах заводов, чтобы рабочие и работницы спокойно посвятили время рабочего перерыва друг другу. Это можно было бы провести в рамках повышения квалификации кадров. Вместо обычной возможности посетить в рабочий перерыв библиотеку или дискотеку они могли бы с большей пользой и удовольствием расположиться друг с другом на мягких диванах и в плане приобщения к мировой культуре, отдыхая, созерцать на стенах картины Пикассо и Миро.
Может, стоило бы создать эротеки в банках, страховых компаниях, юридических конторах и в других местах общественного присутствия. Гарантирую рост производительности труда после посещения эротек. Какая спокойная радость в глазах любящей супруги, встречающей с работы удовлетворенного мужа. Он ласково треплет по головкам детей, целует в лоб жену и садится ужинать. Вечером, после того, как улягутся дети, они будут смотреть порнофильм по третьему каналу телевидения, а потом в постели воплощать на практике увиденное. Такая пара могла бы стать примером для других в педагогике и экономике: во Франции нет нефти, но мы должны начать разрабатывать природные источники энергии. Ассоциация капиталистов и рабочих могла быть создана только на базе совместных удовольствий. Я готова провести целую неделю в Пуасси на конференции с делегатами от рабочих для того, чтобы показать реальную пользу моей идеи. Это будет практическое воплощение лозунга «Пролетарии всех стран – соединяйтесь!».
Сексуальное воображение не ограничено. Какая-нибудь проститутка вам поведает об этом гораздо больше, чем я. Самая большая разница между нами состоит в том, что я занимаюсь эротическими играми с тем, кто мне нравится, и тогда, когда я этого хочу, и не имею никаких денежных отношений с моими партнерами. Однажды Жан-Клод попросил меня организовать специализированный юбилей в честь его жены Жанны. Я устроила торжественный обед для этой пары, а семь наших друзей и одна приятельница взяли на себя роль прислуги. Когда обед уже подходил к концу, были поднесены хорошие вина, выбранные Жераром. Импровизированная служанка, сидя под столом, продолжала спецобслуживание гостей. Многие присутствующие мужчины говорили мне, что никогда не испытывали более приятного удовольствия – потягивать тонкое вино в то время, как нежный, жадный и невидимый рот священнодействует над тобой под скатертью. А за столом в этот момент велись серьезные беседы о войне на Ближнем Востоке и обсуждалась неустойчивость денежного курса. Первый, кто выбивался из дискуссии и терял нить беседы, должен был платить штраф. Это занятие напоминало настоящие мистические собрания, достойные традиций истинно посвященных.
Настало время рассказать о Жанне, у которой до последнего времени, кроме мужа, не было других мужчин. После вышеописанного обеда со стола убрали; мы ее уложили на деревянную плоскость стола, и к ней стали подходить с поздравлениями все семеро гостей-мужчин, ее любимый муж замыкал это шествие: право супруга мы чтим. Поздравление было групповым. Пока один проникал в нее, ее рот был занят другим, еще двоих она ласкала руками. И вся эта живописная группа двигалась, трепетала, издавала волнующие звуки. Музыка, вино, ритмичные движения: прекрасная атмосфера, благоприятствующая откровениям и новым открытиям. Затем ее отнесли на кровать, привязали, стали стегать плеткой, бить по щекам: она лежала с побелевшими глазами, не зная, где она находится, а муж сидел рядом с ней и нежно держал ее за руку. Я должна сказать, что с тех пор я их больше не видела.
Жанна участвовала во всем этом по желанию ее мужа. Если женщина считает, что ей в жизни повезло, – это значит, что она встретила прекрасного принца, за широкой спиной которого она может спокойно расцветать, не понимая, что она только чахлый оранжерейный цветочек. У меня была подруга, врач, интеллигентная женщина из хорошей семьи. Потерпев неудачу в семейной жизни, она в корне переменилась. Ударилась в мазохизм, участвовала во всех оргиях, резала себя бритвой, стегала плетью, занималась сексом всеми мыслимыми способами, позволяла обращаться с собой как с собакой. Но как только она вновь нашла хорошего друга, все кончилось: она исчезла из нашего круга – ее излечила так необходимая ей моногамия. Подобное сочетание Виргилия и божественного маркиза де Сада – все же довольно редкое явление.
У большинства девушек, которые приходят на наши вечера, где-то в уголке сознания дремлют светские предрассудки. Но после того, как они приобщаются к нам, их уже трудно удивить чем-либо. Меня ввели в эту сферу мои друзья-мужчины – жадные до сенсаций и лишенные предрассудков. Большинство моих друзей лет на двадцать старше меня. Не могу сказать, что имею особое пристрастие к пятидесятилетним, но должна признать, что мужчины сорока лет и старше уже пожинают плоды сделанной карьеры; у них появляется время думать о своих удовольствиях. Уже установлена определенная дистанция между ними и их чистолюбием, их беспокойством по разным поводам и особенно их желанием завоевать жизненное пространство и социальное положение. В основном от них исходит ощущение спокойной силы, которая передается их окружению. И вечерами они не надоедают разговорами о своих финансовых проблемах, о семье и о работе… Конечно, у них, как и у всех, есть свои трудности, но они оставляют их в раздевалке и забывают о них на то время, пока у нас горит интимное освещение.
И наоборот, молодые люди всегда кажутся более озабоченными и иногда какими-то потерянными, ведь они в основном заняты продвижением по служебной лестнице. А я сама, будучи ярко выраженной эгоисткой, не желаю превращать наши вечера в исповедальни.
У меня был молодой сосед, энергичный человек, занимающийся каким-то экспортом-импортом. На него вечно сваливались все неурядицы на работе. Когда он заходил ко мне на минутку, он говорил о своих трудностях три часа. Я симпатизировала ему, но мне абсолютно безразличны его проблемы. Я не армия спасения, и живу прежде всего для себя. И если меня кто-то обвиняет в том, что я сексуальная прислуга сорокалетних развратников, тем хуже. Или тем лучше. Всегда кто-то кому-то прислуживает и бывает этим счастлив. Я знаю, что многие имеют определенное, не очень лестное мнение обо мне. Но у меня много настоящих друзей, мнением которых я и дорожу. Что касается тех, которые говорят, что у меня нет чувства собственного достоинства, я отвечаю им: если достоинство заключается в том, чтобы вести серую, скучную жизнь, – то я плюю на такое достоинство.