Тебя интересуют все люди или то, какой тебя видит именно он?
Нет. Как раз он… одобрял ее внешность.
При этой мысли кровь ударила ей в голову.
Раздался стук в дверь, и Элоиза пошла открывать. На пороге стоял он, как всегда великолепен. В черном костюме, с черными волосами, зачесанными набок, и лицом, скрывавшим море тайн. Больше чем просто мужчина. Возможно, он был слишком хорош. По крайней мере, для нее.
— Мы скоро идем на снижение, — сказал он. — Нужно занять места.
И снова чувство тревоги. Бабочки в животе. Ариоста.
В Америке она жила до шести лет, пока ее мать не познакомилась с королем Джованни Моретти на вечеринке, на которой сопровождала другого мужчину. Король присутствовал там с женой. До того дня Элоиза жила в обществе няни, которая хорошо заботилась о ней. Мать она видела нечасто, но, когда та появлялась, Элоиза всегда ей радовалась.
Затем король привез их жить в Ариосту, и все изменилось. Она превратилась в тайну. Была изолирована. Стала секретом для остального мира. Для друзей… Для всех.
Ее ладони мигом вспотели. Никогда она не думала, что вернется в эту страну. В штате Вирджиния было легко оставаться здоровой, счастливой и уверенной в себе. В новой жизни, которую она сама для себя создала, все было просто. Жизнь с тихими вечерами, садоводством и ежемесячными посиделками в клубе растениеводов. Она вела тихую жизнь с людьми, не знавшими, кто она такая. Не знавшими, кто ее мать. С людьми, понятия не имевшими, какой она была в ранней юности и ради чего ее растили. Но теперь Элоиза возвращалась туда, где все начиналось. К колкостям ее матери и безразличию короля. Память о тогдашнем одиночестве была ей ненавистна.
Но что, если Винченцо прав? Что, если это твой шанс на искупление? И на месть?
— Ты не слишком хорошо выглядишь, — заметил Винченцо, стоило ей опуститься на диван.
— Неудивительно, — ответила она, стараясь гнать от себя неприятные мысли. — Перспектива возвращения в Ариосту не так уж приятна для меня.
— Ты утверждала, что тебе помог психотерапевт.
— Помог. Я отлично справлялась вдали от матери и всего, что причиняло мне боль.
— Боль?
В его голосе сквозила насмешка, но ей было плевать, что он там надумал.
— Да, жизнь во дворце казалась мне крайне болезненной. А тебе нет?
— Я не думаю о том, что причиняет боль мне, — ответил Винченцо, поднося к губам стакан виски.
— Хочешь сказать, ты был там счастлив? Мне кажется, ты чаще отсутствовал, чем жил во дворце. Это необычно для наследника престола, не находишь?
— Я никогда не займу трон. И у меня никогда не будет наследника. Династия умрет вместе со мной, а страна перейдет в руки народа.
— Твой отец будет в отчаянии.
Зловещая усмешка коснулась его губ.
— Искренне надеюсь.
— Месть, — сказала Элоиза. — Та самая месть.
— Разве тебя это не радует?
Она нахмурилась и посмотрела на свои руки.
— Не знаю. Откровенно говоря, даже не знаю. Я согласилась поехать с тобой, так что, наверное, часть меня хочет причинить боль им обоим. Может быть. Но, надеюсь, нет. Надеюсь, что я…
— Что твое согласие поехать со мной и помогать мне делает тебя умнее и лучше?
— Да, — ответила Элоиза. — Прости, если это кажется непонятным. — Я сама еще не до конца разобралась во всем, что чувствую.
— Вот с этим у меня никогда не было проблем. Но, возможно, это потому, что я честен. В отношении своих желаний. И того, кем я являюсь.
— Выходит, мне честность несвойственна?
Он долго смотрел на нее:
— В тебе есть масса качеств. Я не думаю, что честность — главное из них. Но ты красива. И ты станешь неплохим оружием против моего отца. А большего мне от тебя не нужно.
Эти слова обожгли ее, как раскаленная сталь, и в этот миг шасси коснулось земли. Их ожидала машина, они покатили по узким мощеным улицам, еще недавно казавшимся ей далеким сном. Воспоминаниями человека, которым она больше не была. Элоизы Сент-Джордж, которая мечтала быть красивой, как ее мать. Которая желала быть особенной и жаждала всего, что могло сделать ее самодостаточной. Настоящей.
Искавшей одобрения матери и внимания принца Винченцо. Та несчастная девочка понятия не имела, что такое любовь.
А ты теперь знаешь?
Во всяком случае, она знала, что любовью не является. И это уже казалось ей прогрессом.
— Я мало времени проводила в городе, — произнесла она, глядя в окно.
Кирпичные здания сменились небоскребами. Деловой район Ариосты был таким же ярким и современным, как центр любого крупного города. Лишь окраины не утратили средневекового шарма.