— Ты не заслужил права на мою искренность, — возразила она. — Я не люблю подпускать людей к своим секретам.
— Почему нет?
— Помимо того, что пресса уже пыталась сделать меня достоянием общественности? В секретах человека всегда таится его неуверенность в себе. А что люди любят больше всего на свете? Использовать эту неуверенность против тебя же. Я не намерена раскрываться перед людьми. Отказываюсь делать себя простой мишенью. И я не намерена благоговеть перед мужчинами. Особенно перед тобой.
— Если будешь хорошо притворяться, полагаю, остальное не так важно.
Винченцо устроился поудобнее, и она ощутила терпкий аромат его одеколона. Все ее нутро затрепетало.
Вся сложность заключалась в том, что Элоизе вовсе не было нужды притворяться. Делать вид, будто ее к нему влекло. Напротив, обожание давалось ей легко. И именно это ее тревожило. Ибо все вокруг могли это заметить. И Винченцо мог заметить.
Машина остановилась у входа в огромное стеклянное здание. Горы вдали отражались в окнах. От размеров небоскреба у нее перехватило дыхание. Это его дворец. Дворец, так не похожий на королевский, куда они отправятся позднее вечером. Это была откровенная демонстрация его власти. Он молод. Он мужчина, сам зарабатывающий деньги, а не выуживающий их из карманов граждан Ариосты. Они вышли из машины, и двери в здание открылись автоматически. Лобби поражало. Современная архитектура, сияющая золотом, а не привычными серыми оттенками. Убранство не было вычурным или безвкусным, но сияло огнем, как один огромный камин.
Двери лифта сверкали той же яркой позолотой. Винченцо приложил палец к сканеру, и они открылись.
— Это мой личный лифт. Иначе в мои апартаменты не попасть.
— Выходит, ты все же стал королем Ариосты.
Задняя часть лифта была прозрачной, и, поднимаясь над зданиями, с замиранием сердца наслаждаясь видом, Элоиза понимала, что это правда. Винченцо не ответил на ее замечание, поскольку возразить ему было нечего.
— Все вещи нам скоро доставят. Пока можешь отдохнуть.
— Вообще-то я бы перекусила.
— Во дворце будет ужин.
— Да, но к тому времени мой живот скрутит от волнения. Так что поесть мне хотелось бы сейчас.
Винченцо обвел рукой помещение. Полы черного цвета. Стены и потолок — светлые. Но все мелкие детали были золотыми.
— Ни в чем себе не отказывай.
Элоиза направилась к кухонной стойке и открыла холодильник. Тоже с золотой ручкой. Внутри ожидали блюда с фруктами, подносы с мясом и сырами. Отличные готовые закуски для вечеринки. Элоиза немедленно извлекла из холодильника все яства и с интересом стала их рассматривать.
— Как раз то, что нужно.
Она выставила все на стойку, поискала себе тарелку и щедро наполнила ее с каждого подноса. Затем она взяла бутылку газированной воды и налила себе в стакан.
Все это время Винченцо наблюдал за ней, облокотясь на кухонный стол.
— У меня есть для этого прислуга, — заметил он.
— Я сумела наполнить тарелку, и нам не пришлось никого для этого звать. Как видишь, мы отлично справились.
Оглядевшись снова, Элоиза поняла, что обеденного стола в комнате нет. А потому она устроилась на низком кожаном диване, прямо лицом к огромному, доходящему до пола окну. Усаживаясь поудобнее, она съела виноградину.
— Красивый вид.
— Благодарю, — сухо ответил Винченцо.
— Я всегда стараюсь быть вежливой.
— Что за игру ты затеяла?
— Я не затеяла никакой игры. Мне кажется, игрок здесь именно ты. А потому не способен меня понять. И больше всего тебя приводит в замешательство именно то, что я ни в какую игру не играю. Это так. Я ничего не замыслила и не желаю замышлять. Я не представляю угрозы для тебя. Я — это просто я. Я изменилась. Прежде ты знал меня как Элоизу, дочь моей матери. Я очень долго работала над тем, чтобы стать той Элоизой, которой являюсь теперь. Перестань искать змею в траве. Я не змея.
— Но откуда мне…
— Это ты пришел ко мне, Винченцо. Не появись ты, я никогда бы не вернулась.
— Ты легко согласилась.
— Да, и я была откровенна. Если тебе нужна помощь, я готова помочь тебе. Ты пытаешься спасти страну. Это я успела прочесть между строк, пока ты мне угрожал. Я это уважаю. Твой отец ужасный правитель, и мне кажется, ты единственный человек, готовый сделать хоть что-то ради спасения народа. А если ты готов передать людям власть… Невзирая на все твое бахвальство, я вижу, что твои помыслы благородны. Я верю, что ты хочешь спасти страну. Слуги во дворце всегда были добры ко мне. Независимо от всей той драмы, что разворачивалась между твоими родителями и моей матерью. Они всегда были добры со мной. И я чувствую, хоть и отчасти, но Ариоста всегда была моим домом. Поэтому все, что ты делаешь, для меня важно. Так что я помогу. Но мне не нужно взамен никаких богатств. — Она отправила в рот кусочек сыра. — А вот от хорошей еды я не откажусь.