И вдруг в дверь постучали. В памяти ее моментально промелькнули два других визита. Но нет. Винченцо так решительно отверг ее, что вряд ли появился бы снова.
Но кто еще мог стучать в ее дверь в рождественский вечер? Она поднялась из кресла и подошла к двери. И, открыв ее, увидела не только Винченцо в темном костюме, но и троих других мужчин, столь же высоких и элегантных. Все трое настоящие красавцы. Должно быть, это и есть его друзья. Те, с которыми он вместе учился. И как только девушки в кампусе могли помышлять об учебе?
— Не может быть, — произнесла она.
— Она прекрасна, — сказал один из мужчин.
— Само совершенство, — согласился другой, заходя в дом.
— Богиня! — добавил третий.
Все трое уже вошли. Снаружи остался один Винченцо.
— Согласен, — сказал он. — Я привез твое свадебное платье. Потому что мне очень хочется жениться на тебе.
Элоиза моргнула, затем сделала шаг вперед и прикрыла дверь, оставшись с ним наедине.
— Что?
— Я кое-что понял. Понял, что люблю тебя. Я нашел ответ на свой вопрос. Я ошибался. Любовь — это нечто врожденное. Она появляется на свет вместе с нами. Мы учимся подавлять ее в угоду своему эгоизму. Учимся ее игнорировать, если она причиняет боль. А для меня любовь всегда была болью. Взглянув на нашего ребенка, я почувствовал скорбь. А когда ты сказала, что любишь меня, я ощутил одиночество. Именно с такими эмоциями у меня всегда ассоциировалась любовь.
— О, Винченцо!
— Нет нужды жалеть меня. Я был глупцом. Я причинил тебе боль и сожалею об этом. Искренне, горько сожалею.
— Да, но…
— Но я здесь. Я здесь, потому что люблю тебя. Я здесь, потому что ты нужна мне. Я никому и никогда прежде этого не говорил. Никогда не понимал этого чувства. Я надеюсь, ты веришь, что я говорю правду.
— Даже если бы я не верила тебе, вряд ли я нашла бы в себе силы тебе отказать. — Она обняла его за шею и поцеловала. — Потому что я люблю тебя. Я была готова ждать, пока ты сам поймешь, что такое любовь. Ждать, сколько потребуется. Мне не обязательно было, чтобы ты понял сразу.
— Знаю, — ответил он. — Но я был таким… Сам не пойму. — Винченцо покачал головой. — Я сам был в ужасе. И мне стыдно было признаться. Стыдно и гадко.
— Не сомневаюсь.
— У Зевса есть полномочия поженить нас. Он готов совершить обряд немедленно. Я готов жениться на тебе прямо сейчас.
Элоиза пыталась сдерживать слезы.
— Прекрасно. Я тоже готова.
Он протянул ей букет роз.
— Когда ты рассказала о своей простой жизни, мне на миг почудилось, что я хочу того же. Аромата роз на ветру. Но сегодня я понял. Все куда глубже. По тебе я тоскую, а не по простой жизни. Я хочу быть там, где находишься ты. А розы эти для меня, как символ всего, о чем я сказал.
Элоиза надела платье, шелковистое и неземное, плавно облегающее ее живот. Она прижала к груди букет, глядя на себя в зеркало. Не веря своему счастью.
Церемонию провели в саду. Падал снег. И, обмениваясь с Винченцо свадебными клятвами, глядя ему в лицо, в окружении лишь самых близких ему людей, она осознавала, что именно в этот миг познает истинное, самодостаточное значение слова «любовь».
— Я объявляю вас мужем и женой. Королем и королевой.
— Ты не можешь объявить меня королем, — заметил Винченцо. — Меня еще не короновали.
— Кем хочу, тем тебя и называю, — огрызнулся Зевс. — Я официальное лицо.
Затем они поцеловались. И не важно, кем их называли. Не важно, упразднена ли монархия. Не важно, жили они в коттедже в Вирджинии или во дворце. Они были семьей друг для друга. И только это имело значение.
Жители Ариосты отреагировали на коронацию с большим энтузиазмом. Джаг и Зевс присутствовали. Рафаэль не появился из-за свадьбы своего брата. И все они были шокированы вскоре долетевшими до них новостями. Вышеуказанная свадьба пошла не совсем по плану. Дело в том, что невесту взял в жены сам Рафаэль.
— Такого я не ожидал, — сказал Зевс.
— Я тоже, — согласился Джаг. — Он никогда не нарушает правил, и никогда раньше не похищал женщин.
— Должно быть, мы многого не знаем, — задумчиво произнес Зевс. — Но я непременно до всего докопаюсь.
Элоизе казалось, что ее переполняла любовь. К мужу. К его друзьям. Ко всем жителям Ариосты. Но когда родился их сын, Мауро Моретти, жизнь изменилась навсегда. Для них обоих. Они оба вдруг узнали, что одно из невероятных качеств любви, — это ее способность расти. Заполнять все. Окрашивать собою каждый вздох. Прикасаться ко всему.
После ряда серьезных перестановок и проведенного голосования было решено, что Ариоста остается монархией. По крайней мере, как символ государства. И люди радовались своему новому королю, Винченцо, и его наследнику, Мауро. Особенно теперь, имея свободу выбирать законы и зная, что их лидер справедлив. И что сын его будет воспитан таким же.