Одна. Одна в целом мире. Царица мёртвых, движимая вперёд лишь туманной надеждой когда-нибудь вновь обрести тех, кого сможет назвать друзьями или семьёй. Именно так я ощущала себя в те дни, которые провела в полном одиночестве, заставляя себя вставать по утрам и не позволяя себе сдаваться. Тогда у меня ещё была надежда.]
***
Движение рукой. Теперь ногой. Поворот. Прыжок. Поворот вперёд. Шаг вперёд, шаг назад.
Она не знала, сколько это длилось. Время перестало существовать. Сейчас весь мир состоял из одного небольшого клочка земли, на котором ютились два человека: молодая некромантка и тот, кто когда-то был её самым близким другом, а теперь, как выдрессированный пёс, покорно исполнял команды, садясь, вставая, шагая и прыгая по приказу своей хозяйки.
Уже неизвестно, в который по счёту раз Дариан исполнял список движений, рекомендованных для скорейшего привыкания некроманта к призванному, а Шенни сидела перед ним на голой земле, не обращая внимания на холод, не видя и не слыша ничего вокруг и глядя безжизненным взглядом на танцующую перед ней куклу.
Казалось, вся жизнь в форте остановилась, превратилась в коллекцию картин неизвестного художника. Вот изображение двора, посреди которого трое призванных безмолвно наблюдали за "посвящением" новичка. Вот другой холст: стена, на которой застыли в полной неподвижности патрульные, лишившись связи с владельцем сферы и тут же позабыв отданный им приказ. Другие картины изображали кухню, лабораторию, коридор второго этажа, и на каждой из них неизменно присутствовали застывшие изваяния, весь смысл существования которых состоял в ожидании новых приказов хозяйки.
Когда первичный шок стал понемногу утихать, солнце уже стояло высоко в небе. К Шенни вернулась способность соображать, по крайней мере настолько, чтобы она смогла завершить призыв и вернуть Дариану крошечную толику его разума, а также наконец обратить внимание на всё усиливающееся чувство голода.
Приказ новоиспечённому призванному был однозначен: всегда и везде следовать за хозяйкой, не оставлять её ни на минуту. Подкрепившись на кухне, остаток дня некромантка провела, гуляя по лесу либо рассматривая его со стены форта, как это делал Дариан в свой последний вечер.
Ничего другого делать не хотелось. Исследования, развлечения, управление делами форта: всё это вдруг стало бессмысленным, бесполезным и ненужным. Эти дела имели значение где-то там, в другой жизни, в другом мире. Там, где глупые люди постоянно о чём-то беспокоились, куда-то спешили, думали о будущем и жалели о прошлом. Здесь, в этой каменной крепости посреди бескрайнего леса, не существовало ни того, ни другого.
Когда стемнело, Шенни нехотя вернулась в штаб, где по привычке вошла в чужую спальню, в которой успела провести уже больше времени, чем в своей собственной. В этот раз не было нужды спрашивать разрешения. Приказав Дариану лечь в кровать, девушка устроилась рядом и прижалась к нему, чего так и не решилась сделать, пока он был человеком. Сейчас тело юноши едва ли могло её согреть: не такой холодный, как труп, но и не такой горячий, как человек, призванный был чуть теплее комнатной температуры.
Ночью пришли кошмары. Все накопленные страхи и переживания предстали перед ней в виде пугающих сцен, на каждой из которых девушка вздрагивала и просыпалась, но лишь за тем, чтобы унять бешено колотящееся сердце и вновь отдаться во власть кошмаров, выстроившихся в длинную очередь.
В последнем из них призванные сошли с ума и набросились на свою хозяйку, хватая её за руки и волосы и пытаясь сожрать заживо. Девушке удалось вырваться из их лап и закрыться в спальне, захлопнув дверь и задвинув защёлку. Но стоило ей обернуться и привалиться к двери, как на шее тут же мёртвой хваткой сомкнулись пальцы юноши, поджидавшего её внутри. Пока Шенни тщетно пыталась высвободиться, второй рукой призванный схватил её за лицо и медленно потянул вниз, сдирая кожу.
Проснувшись с отчаянным криком, некромантка свалилась на пол, моментально вскочила и прижалась к стене. Ещё около минуты она буравила юношу загнанным взглядом, пока окончательно не проснулась и не осознала, что это был всего лишь сон. Призванный не причинит ей вреда. По крайней мере, пока она сама этого не прикажет.
К счастью, ложиться больше не требовалось: сквозь щели в оконных ставнях бил свет восходящего солнца.
Борясь с усталостью и головной болью, Шенни оделась и вышла на улицу. Подавленность никуда не уходила, но сегодня хотя бы уже не чувствовалось той брошенности и одиночества, которые навалились и чуть не раздавили её в первые минуты после того, как Дариан стал призванным.
Мысль о том, что друг потерян для неё навсегда, также отошла на задний план. В кого бы он ни превратился, он стоял здесь, рядом. Его сердце всё ещё билось, а во взгляде пурпурных глаз, казалось, застыло ожидание. Ожидание того дня, когда его душа вновь проснётся, он узнает Шенни, отпустит какой-нибудь едкий комментарий, и всё станет, как прежде.
В незакрытые ворота подул ветерок, заставив девушку поёжиться от холода и вернуться к мыслям о насущных проблемах. Первым делом она посетила хранилище и отыскала там шкаф с одеждой, так и не пригодившейся разбойникам в этом году. Покопавшись внутри, некромантка достала и накинула на себя плотный плащ, доходящий ей почти до пят.
Борясь с желанием снова провести ведь день в прострации, Шенни заставила себя заняться делами форта. Первым делом она закрыла ворота (не сама, конечно) и восстановила патруль, заставив Лысого и Агера вернуться к наматыванию бесконечных кругов по стене, а Лайкона осматривать двор. Из-за переизбытка рабочих рук Виртон был оставлен охранять коридор второго этажа. Торнео, впервые после своего обращения, тоже получил занятие: рассудив, что нечего главному виновнику здешних бед прохлаждаться без дела, некромантка приказала ему охранять лабораторию и остальные помещения первого этажа.
Озадачив Зенана выбранным на сегодня блюдом, Шенни в сопровождении Дариана и Агера попробовала произвести обход ловушек. Но, не в пример своему другу, в проводимых ранее прогулках она находила главным образом возможность размять кости и полюбоваться природой, из-за чего не удосужилась как следует запомнить ни дорогу, ни расположение силков и капканов, поэтому не рискнула проходить весь маршрут и вскоре вернулась в форт.
Во второй половине дня некромантка наконец собралась с силами и вернулась в лабораторию. Пора было заняться делом, сейчас судьба Дариана и остальных полностью лежала на её плечах.
***
В форте было чисто, тихо и уютно, как и в любой другой день. Шёл лёгкий снегопад, покрывая каменную дорожку, землю, крыши и стены пушистым белым покрывалом. Идиллия, в которой никто никуда не торопится и ни о чём не беспокоится. Ни ссор, ни драк, ни шума. Просто небольшая людская община, живущая вдали от цивилизации и занятая повседневными делами. Во дворе скребут лопатами, огребая снег; на кухне варится похлёбка, выпуская наружу соблазнительный аромат; по стенам методично прохаживаются двое патрульных; а через раскинувшийся вокруг лес, оставляя на снегу вереницу следов, продвигается охотник, проверяя расставленные по периметру ловушки.
Именно такое впечатление ждёт заблудившегося путника, которому случится забрести в это место. И оно мигом улетучится, как только путник рискнёт подойти к любому из обитателей форта. Когда заглянет ему в глаза и обнаружит радужку тёмно-пурпурного цвета, какой никак не может быть у обычного человека. Когда пробежится взглядом по бледной коже и увидит капиллярные сетки того же цвета, покрывающие лицо незнакомцев. И когда все они как ни в чём не бывало продолжат заниматься своими делами, бросив на нежданного гостя лишь мимолётный взгляд, будто просто отметив в уме его появление.