– Мне бы самой кто объяснил… Но ты выглядел и вёл себя точь-в-точь как призванный Арганела, убивший Кэннела шесть лет тому назад. Я рассказывала об этом, помнишь? – Шенни задумалась. – Выходит, что этот побочный эффект следует за любым ритуалом, выходящим за рамки обычного призыва.
Дмитр открыл последнюю скобу, и Дариан поспешил принять сидячее положение. Спрыгнув на пол, он попрыгал и подвигал руками, изучая своё новое состояние.
– Ну, как ощущения? – спросила Шенни.
– Никак. В смысле, не чувствую вообще ничего. Странно, и непривычно…
– Ну да. Ты стал призванным, а значит, теперь ты не дышишь, не мёрзнешь, не чувствуешь боли и не нуждаешься в пище.
– А это кто? – спросил Дариан, заметив прикованного к соседнему столу безволосого мальчишку.
– Один из подопытных, купленных Торнео. Как видишь, он прошёл тот же ритуал. Сначала я опробовала технику на нём, а уже потом побежала к тебе.
Паренёк уже перестал просить освободить его и теперь просто лежал, прислушиваясь к разговору и ожидая своей дальнейшей участи.
– Может, освободим его? Я вижу, ему уже не терпится.
Девушка кивнула, и Дмитр, получив очередную команду, принялся освобождать Меллека. Как только у мальчишки освободилась голова, он стал внимательно наблюдать за действиями разбойника.
Тем временем Дариан продолжил разговор:
– Так ты побежала воскрешать меня, полностью позабыв про технику безопасности?
Шенни виновато опустила глаза.
– А ты сам поступил бы иначе?
– Не сравнивай, я бы без проблем скрутил тебя. А вот ты из-за своей неосторожности чуть не отправилась на тот свет. Постой… Ведь я сейчас твой призванный, и ты можешь мной управлять. Почему тогда просто не выключила меня, когда я напал?
– Думаешь, у меня было время думать об этом? Чудо, что я хотя бы догадалась скомандовать Ортею напасть на тебя. А вообще, ты прав. Если все разбойники в скором времени обретут свою волю, мне следует держать этот приём наготове.
Сказав это, Шенни резко повернулась налево и сверкнула глазами, заставив удирающего Меллека застыть в двух метрах от двери.
– Далеко собрался?
– Отпустите меняяя! – жалобно простонал мальчик, тщетно пытаясь пошевелиться. – Я хочу домой!
– Знаешь, вряд ли тебя там ждут…
Меллек попытался захныкать, но у его обращённого тела отсутствовала такая возможность. Дариан подошёл к нему, схватил за руку и подтащил к стеклянному резервуару дубликатора крови, в котором можно было без труда разглядеть своё отражение.
– Смотри, – приказал он, насильно повернув голову мальчишки к отражению.
– Что это?! – тут же в ужасе воскликнул Меллек, увидев с той стороны лицо с пурпурными глазами и сеткой капилляров.
– Ты наверняка и сам знаешь, – как можно мягче ответила Шенни. – Ты помнишь, как ты умер?
– Умер?.. Я болел, да… И врачи говорили, что мне уже не выжить. Я помню, как лёг спать, и… Как я сюда попал?
– Это долгая история. Но, повторяю, вряд ли твои родственники сейчас будут рады тебя видеть.
– Ну это как посмотреть, – не согласился Дариан. – Может, призванный как раз пригодится им больше, чем лишний рот. Но всё равно мы не сможем тебя отпустить. Если в Нориаме узнают о завершении исследований Маридан, у нас здесь будут проблемы.
– И что мне теперь делать?
– Придётся остаться здесь, – сказала Шенни. – Не беспокойся, я прожила в этом форте уже полгода, здесь вполне уютно. И не пытайся сбежать, у тебя всё равно ничего не выйдет.
Ребёнок, казалось, удовлетворился её ответом и стал прохаживаться по залу, с любопытством осматривая обстановку.
– Так какие у нас теперь планы? – спросил Дариан, когда они остались наедине. – Остальных тоже будешь оживлять?
– Оживлю, почему бы и нет. Для этого хотя бы не приходится резать руки. Только уже не сегодня. Призыв души изматывает куда сильнее, чем основной ритуал.
Остаток дня Шенни рассказывала Дариану о том, как проводила последние месяцы в форте, а он в ответ описал те немногие ощущения, которые смог запомнить затуманенный призывом разум.
Вечером, когда пришло время укладываться спать, юноша запоздало вспомнил, что более не нуждается в отдыхе. Поначалу он всё же порывался остаться в комнате с Шенни, но не желая обрекать его на унылую охрану спящей красавицы, девушка заверила, что уже справилась со своими кошмарами и может спать одна. Тогда Дариан вышел на улицу и присоединился к Лысому и Агеру в охране стены.
В эту ночь он узнал, что на место голоду и болезням пришёл новый враг – скука. Просидев треть суток на парапете, Дариан успел позавидовать всем: и людям, мирно спящим в своих кроватях, и ходокам, способным хоть вечность стоять на месте или бродить по кругу.
***
Дариан ещё помнил тот день, когда Шенни в первый раз призывала отравившихся разбойников. Если тогда это напоминало кукольный театр, то события сегодняшнего утра представляли собой самый что ни на есть цирк. Разбойники, пробуждённые после полугодового сна, бурно обсуждали и испытывали своё новое состояние, устраивая бег на выносливость, делая друг другу болевые приёмы, устраивая поединки врукопашную и на деревянных палках. В общем, закатили такое представление, которое в другом месте и при других обстоятельствах могло принести своим исполнителям неплохие деньги.
Большинство искренне радовалось тому, что остались в живых. По крайней мере, пока не узнали страшную новость: что больше не смогут насладиться ни вкусом еды, ни опьянением от алкоголя, ни плотскими утехами. Лайкон даже специально вывел наружу Митру с Селеной, стянул с них одежду и долгое время разглядывал и щупал, не теряя надежды, но в конце ему всё же с горечью пришлось признать, что с мужскими функциями им всем придётся попрощаться.
Восемь разбойников были возвращены в сознание, оставался лишь Торнео. После короткого спора было решено не приковывать его к столу, а пробудить прямо во дворе: разбойники поручились, что в случае чего смогут сами удержать босса во время минутного бешенства. Уже изрядно уставшая, Шенни всё же не стала откладывать воссоединение банды и провела последний на сегодня ритуал. У неё уже почти не оставалось сил на эмоции, и тем не менее картины, представшие перед ней в воспоминаниях вожака бандитов, заставили лицо некромантки удивлённо вытягиваться, пока она освобождала его разум из забытья.
Закончив, Шенни устало повалилась на снег, а Лысый и Дмитр схватили своего вожака мёртвой хваткой, обеспечив его неподвижность. Когда побочный эффект закончился, и узор на лице Торнео вернулся к пурпурному цвету, подчинённые аккуратно усадили его и почтительно отошли, позволяя боссу прийти в себя. Медленно открыв глаза, Торнео несколько секунд просидел в полной неподвижности, после чего улыбнулся: ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что происходит.
– Прими мои поздравления, Шеннария Маридан, – проговорил он с искренним уважением в голосе, а затем уверенно поднялся на ноги, осмотрелся по сторонам и рявкнул: – Так, чего встали?! Отдых окончен! Хэнри, на стену! Виртон, Агер, на обход леса!
– Не до обходов мне! – проворчал хромой охотник, стянув сапог и разглядывая свою ступню. – Какого чёрта эти двое сделали с моей ногой?!
– Фарио, глянь, что там у него. Агер, сходишь сегодня один. Дмитр…
– Стоять, стоять! – перебил его Дариан. – Куда раскомандовался? Если ещё не понял, ты в этом форте больше не хозяин.
– Да что ты говоришь, – пренебрежительно буркнул Лысый.
Дариан пристально посмотрел ему в глаза и зловеще улыбнулся. В его руке возник гладкий стеклянный шар. Фиолетовые волокна внутри пришли в движение, и Лысый, с лица которого тут же сошла усмешка, вдруг согнул колени, расставил руки в стороны и пустился в пляс, ритмично топая ногами и похлопывая по ним ладонями.
– Ты чё, сопляк, оборзел?! – негодовал разбойник, с трудом перекрикивая неудержимый хохот своих товарищей. – Да прекрати ты, что за чертовщина!