ОН. Смотрел на тебя. Женских взглядов не ощущал. Они меня не интересовали.
ОНА. Сочиняй! Мне показалось другое. Одним словом, пользовался успехом у женского общества. Подружки приставали с расспросами о тебе. Как познакомилась, какие у меня планы? Таким и расскажу им! Хотя, откровенно, и сама не знаю.
ОН. Не знаешь. И что же отвечала?
ОНА. Говорила правду. Познакомились накануне, уговорил сводить посмотреть итальянских моделей, заодно продолжить обсуждение будущего сценария программы. Мы с Риткой давно собирались на итальянцев, вот и подумала, а чего не взять и тебя. Большинство не верили мне, требовали подробностей. (Неожиданно). Вспомнила! Ритка говорила. Женщин покоряет твой взгляд, глаза. И еще голос.
ОН. И только? Говорили обо мне... Маргарита подруга?
ОНА В одной группе в Универе учились, потом пути разошлись. Я устроилась на телевидение, а её взяли в газету. Она как-то брала у тебя интервью, но ты не узнаешь её, при встречах не здороваешься.
ОН. Значит, не запомнилась. Извинись за меня при встрече.
ОНА. Думаю, Маргарита права. Всё в твоих глазах, хотя считается, глаза - оружие женщины.. Взглянув в них, невозможно не утонуть. Гипнотический взгляд обволакивает, манит и трудно противостоять. Голос, если не подтруниваешь надо мной, тоже располагает. Мелодичный, с небольшой хрипотцой покоряет женщин. Где-то читала, мужской тембр, ласкающий слух женщины, доводит её до безумия. Разве глаз и голоса достаточно? Старалась не попасть под их власть. А сама растаяла. Боюсь, влюблюсь еще по - глупости. Смешно?
ОН (покачал головой). Нисколько! Почему по - глупости? (Неожиданно решительно обнимает её, целует. Она не сопротивляется).
ОНА. Что за женщины были у тебя, целоваться не научили! (После секундного колебания её руки вдруг обхватывают его голову и прижимают к себе. Они сливаются в долгом поцелуе. Отпустив его, растягивается на диване во всю длину. Валентин устраивается рядом). Что делаю? Ты напоил меня.
ОН. Не помню, чтобы наливал. (После паузы). Чем больше узнаю, укрепляюсь во мнении, душа у тебя осталась чистой, доброй. Профессия не превратила в циника, в журналюгу, которых нынче не принято приглашать в приличное общество. Слава Богу, не куришь. Кто еще из твоих подруг говорил обо мне?
ОНА. Маринка Сергеева поделилась, видела в новостях, как тебя на каком-то митинге полицейские пытались затащить в автозак. Разобравшись, отпустили. Предостерегла общаться с тобой, раз ходишь на митинги. В нашей компании таких не любят.
ОН. Даже предостерегла. Не напугала? В тот день, мы с Мариной пообщались недолго. Всех ее коллег с плакатами увели в автозак, а я стоял с ними рядом. Не покажи я корреспондентское удостоверение областной газеты, не объясни, что к её журналу и плакатам не имею отношения, и меня арестовали бы. Посылают омоновцев разгонять, пользующихся своим конституционным правом собираться. Что еще Маринка про меня рассказывала?
ОНА. Сказала, завидный жених. После смерти жены стал затворником, не появляешься на тусовках, а раньше блистал с женой. Интересовалась, серьезно ли у нас.
ОН. А ты?
ОНА. Объяснила, готовлю передачу и составила тебе компанию изучать нравы современного общества. Ничего между нами нет. Она, понятно, тоже не поверила, устроила допрос с пристрастием, давно ли знакома, что за передача и тэ дэ и тэ пэ. Насилу отшила. Ты в это время был поглощен разговором с группой светских дам и забыл обо мне. Не вспышки блицев папарацци, не нашла бы в общей толкотне... (Потягивается, нечаянно сталкивает Валентина с дивана, он падает на пол, она встает, помогает ему подняться. Он валит её на себя, оба смеются). Что делаешь! Больно ведь! (Он прижимает к себе, целует). Теперь синяки будут. (Какое-то время молча лежат на полу). Больно ударился?
ОН. Терпимо.
ОНА. Долго будем валяться на полу?
ОН. Мы не вещи, валяться. Лежим, отдыхаем. Сама - то не ударилась?
ОНА. Ты оказался мягким, смягчил удар. Все равно ощущение не из приятных.
ОН (обнимает её и целует). Наслаждаюсь твоими прикосновениями. Когда бы еще оказалась в моих объятиях.
ОНА (вырывается, поднимается, отряхивается). Щетку не дам. Пол утром пылесосила.
ОН. Потому и ударился больно. Не пропылесосила бы, мягче было.
ОНА. Очень больно? Извини, ковров на полу, как у тебя, не держу. (После паузы). Мы должны были встретиться. Ты, возможно, прав. Говорила, от тебя исходят флюиды, от которых теряю рассудок. Спрашивала уже, не экстрасенс ты, не гипнотизер?
ОН. Если бы... В первую минуту, как увидел, сердце забилось чуть не выскочило из груди. Какая журналистка? Модель с обложки модного журнала, недоступная для простых смертных, из другого мира, одним словом - звезда. Вдруг понял, что безнадежно влюбился.
ОНА. И начал сыпать комплименты с порога, еще не познакомившись... Недоступная, говоришь... Видели бы мама или Ленка, нас сейчас! Совсем потеряла голову. Сломил волю, подчинил. Делаешь со мной, что хочешь... Пойду, поставлю кофе.
ОН (смотрит на часы). Третий час. Мне, пора собираться.
ОНА. Пора... Кофе выпьешь на дорогу. Уснешь еще за рулем, не доедешь. И я взбодрюсь. Может, примем по капельке коньяка? Бывалые люди говорят, помогает полностью отрезветь. Как считаешь?
ОН. В принципе можно. У меня ни в одном глазу. После рюмки, думаю, доеду домой.
Она выходит на кухню и приносит начатую бутылку коньяка. Электрочайник. Садятся за стол, он разливает в маленькие рюмочки.
ОН. Давно не был так счастлив. За нас?
ОНА. Хоть уже перебрала, за компанию позволю еще капельку. За нас! (Чокаются рюмками, она вдруг останавливается, не пьет). Как за нас, мы что, семья - за нас?
ОН. Я пью за тебя, ты за меня. Не понятно? В итоге за нас с тобой.
ОНА. Всё умеешь объяснить. (Пьют).
ОН. Ира, ты москвичка? Расскажи о себе.
ОНА. В четвертом поколении.
ОН. А подробнее. Мне же интересно. О себе, в общем, всё рассказал.
ОНА (передразнивает). В общем. Жена и дочь остались за кадром. Кто кого интервьюирует? Я, или ты собираешься писать обо мне? Задаешь вопросы, пытаешься залезть в душу.
ОН. Хочу знать больше, понять тебя.
ОНА. Чтобы вывести героиней очередного романа?
ОН. Не исключено, но не главное. Я влюбился в незнакомку.
ОНА. Люди узнают друг друга в течение всей жизни, писатель! Не верю я в любовь с первого взгляда и скоропалительные романы.
ОН. Обожглась?
ОНА. Да, ну, тебя! Не было у меня романов. Хотя... Одно приключение можно, наверное, назвать романом. Через год, после развода с мужем, за мной принялся активно волочиться коллега из молодежной газеты. С перерывами наш вялотекущий роман продолжался довольно долго. Пока не разобралась, дружба со мной нужна ему для престижа. Как же, меня часто узнают на улицах, здороваются знакомые и незнакомые. Со мной не зазорно показаться на премьере в театре, гордо представить друзьям, сходить в гости. Возможно, и похвастать не существующими успехами. Не скрывал, что для плотских удовольствий имеет любовниц. Никаких чувств к нему не испытывала.
ОН. И давно вы разошлись?
ОНА. Мы не сходились, чтобы разойтись. Появлялись иногда вместе в общественных местах и всё. Профессия требовала где-то показаться, куда пойти одной, неприлично. Мужчина интересный, видный, надеялся не устою перед его напором, вероятно, вселила надежду. Не сразу понял, надежды тщетны, любовницей не стану. Слишком домашняя, мамина дочка, хоть у самой растет дочь.
ОН. Мне в ответ нечего рассказать. Я очень любил жену и после её потери женщины не интересовали. Если кто-то особо проявлял активность, сравнивал с первой любовью, и она больше не интересовала. Ты первая пробудила интерес, привлекла внимание. Благодарю судьбу, что подарила мне встречу с тобой.
ОНА. У жены нашли рак? Меня просветили сегодня.
ОН. Да. Неожиданно. Предпринять что-то было уже поздно. Сгорела за четыре месяца.