Выбрать главу

Борис Екимов

Праздник

Рассказ

Екимов Борис Петрович родился в 1938 году. Лауреат многих литературных премий. Постоянный автор журнала. Живет в Москве.

Январским праздничным днем в далеком глухом Задонье, на малом хуторе Иванушкин, в просторном доме старой Буканихи догорала молодая гульба. Началась она под Новый год, шумно и ярко, с шампанским, цветными ракетами, стрельбой из ружья; потом гульба притухала, оживая порой, когда объявлялись новые гости.

Хозяйничал в доме внук Буканихи — Васька по прозвищу Дрот, крепкий жилистый парень, который нынче жил в городе: шоферил там, на стройках работал, мыкаясь по чужим углам, порою ненадолго подженивался, но любил гостить на хуторе, в родном гнезде: рыбачить, зайчиков осенью да зимой гонять, помогать бабке в делах огородных, за домом глядеть — словом, жить на воле. Тем более что здесь своя крыша над головой и бабушка — родной человек.

Нынче он прибыл на хутор загодя, подладил старый трактор — отцово наследство — и начал таскать из приречного леса тополевый да вербовый сухостой на дрова, призвав на подмогу ли, в компанию для веселости полубездомного Ваню Шнурка, наследника покойной бабки Хомовны. Работали по-молодому, в охотку, тем более с трактором. По доброй еще погоде успели натаскать сухостоя. И не только к букановскому двору, но и к другим. Кому за магарыч, а кому за спасибо. Свои люди. Натаскали, напилили дров. Кололи, под сарайную крышу прятали.

А потом пришла непогода: холодная морось, ветер и слякоть.

Единственную дорогу развезло: ни пройти, ни проехать. И хутор Иванушкин, словно старый человек, стал жить своей, в последние годы привычной, одинокой жизнью, готовясь к празднику в меру сил.

У молодых гостей ли, хозяев сил, славу богу, хватало. И потому, с дровами почти разделавшись, Васька Дрот подался к воде, на Дон: душу отвести да рыбкой разжиться.

Тем более что вовремя объявился на хуторе могучий Коля Мордовкин, который с малых лет на воде, считай вывелся там, как головастик. «Сеть да весло — наше ремесло», — повторял он вослед за покойным батей своим. «Дон нас прокормит», — тоже батино присловье. А ведь и вправду кормил. До поры. Новые времена это ремесло упразднили. Нынче Коля Мордва трудился на железной дороге, приезжая на хутор лишь в отпуск да на праздники, как теперь. Приехал и тут же с Васькой Дротом схлестнулся. Сап храпа ищет…

Встретились. Обрядились в рыбацкую одежку — ватники да высокие сапоги-забродни — и подались на Дон, оставив при дровяных делах зябкого Шнурка. Пусть греется возле печки.

Дрота да Колю Мордву стылость не брала. У них лишь морды чугунели от холодного ветра, дождя да костенели красные, словно ошпаренные, руки. Но это было в привычку. А холодная морось да ветер еще тем хороши, что рыбнадзор ли, милиция поленятся в такую погоду высовывать нос.

В иную пору поймают и обдерут до нитки.

Поставили пару сеточек возле берега да еще с одной ночью, впотьмах, плавали, надеясь на крупную рыбу. И хотя от прежнего Дона, многорыбного, теперь осталась лишь память, на уху да жареху все же поймали: окуней, плотву, краснопёрок. А еще ухватили пару лещей да сазана и толстолобика на балык. С фонарем — тоже ночью — полмешка раков добыли, на отмелях. Двое суток безвылазно на воде провели. Зябли да мокли. Но охота пуще неволи. Заодно прошлись по береговому займищу да в молодых сосняках и нарезали целое корыто последних грибов: зеленух да синюю ножку. Старая Буканиха чистила их, варила да окисляла «керчиком» — красным томатом, по-старинному, по-казачьи. Золотая закусь.

Рыбалка, грибы, раки — хотелось все ухватить, не столько для еды, сколь для души, наскучавшей по этому простору: этой воде, нынче, в предзимье, прозрачной у берегов и темной в глуби, стылой, ожидающей льда; по этим берегам, высоким, обрывистым, меловым и низким, песчаным, заросшим озябшими сизыми талами, которые ждут теплого снега. Все это — привычное с малых лет, а значит, свое. По нему скучаешь.

За два дня отвели душу. Насквозь проветрились, до костей намерзлись. Понятливый Ваня Шнурок ко времени накочегарил баню. Целый день парились, отмываясь да согреваясь.

А потом пришел Новый год. И все было как положено: наряженная елочка со звездой и щедрый праздничный стол, яркий и зазывно пахучий: жареная да отварная рыба, свежепросоленный балычок с жирком, грибки, раки да из летних припасов, из погреба, соленые помидоры, огурчики, кислая капуста с ленточками красного перца. А в середине стола — шампанское с серебряным горлышком, для порядка.

С вечера подходили хуторские старики хозяйку поздравить да подивиться нынешней для хутора редкости — наряженной елке.