— А я не говорила, про охоту на свиней или тапиров. Я имела ввиду настоящую охоту. На равнинного, или в крайнем случае, на лесного кота. Это охота для настоящих мужчин, а не погоня за свиньями.
Бойнед настороженно смотрел на неё. Кармити перестала есть салат. Халиан чуть не подавился соком, и даже спокойный Морел, открыл рот от удивления.
Глаза Тайо загорелись, и он заговорил:
— А где тут найдёшь равнинного кота? Их почти не встретить неподалёку от города.
— Ой, тоже мне проблема! Вот у Юми возле поместья их полно. Она писала мне недавно.
— Это та маленькая, с кислым лицом? — Тайо поморщился.
— Нормальное у неё лицо. Если тебе не удалось добавить её в список своих побед, то не стоит презирать её только из-за этого. Какое это имеет дело к охоте? Или ты просто ищешь хороший повод отказаться?
— Я ничего не боюсь! — грубо произнёс Тайо, — поедем к ней. Морел, ты со мной?
— Мне не улыбается подставлять свою жизнь под клыки кота, из-за хотелок Неомони.
Он помолчал, и обращаясь к ней, добавил:
— Ты знаешь, что меня так, как Тайо, провоцировать бессмысленно. Со мной такое не проходит.
— А мне какое дело? Нравится торчать в городе, так будь здесь. Надеюсь, тут и без тебя найдутся мужчины, способные на такое. Амару, ты ведь поедешь с нами? — добавила она ласковым голосом.
Амару смотрел на неё и не знал, что ответить. Равнинный кот это опаснейшее животное. Он не испытывал ни малейшего желания рисковать своей шкурой, чтобы потешить самолюбие Неомони, но отказаться было стыдно. Замявшись, он не знал, что сказать, и тут услышал тихий шёпот Тайп:
— Не смей соглашаться.
Тайо тоже услышал его, он присвистнул:
— Вот как? Значит Амару, тебя можно поздравить, ведь есть кому принимать за тебя решение.
Это фраза решила всё, и Амару, сдуру брякнул:
— Я поеду.
Тайп переменилась в лице. Ноздри её раздувались, и она еле сдерживала себя.
Неомони взглянула на неё с чувством невыразимого превосходства:
— Вот это хорошо. А то мужчины перестали себя испытывать.
— Я тоже поеду, — заявил Икстли.
Кармити сжала кулаки. Она стеснялась прямо запретить сыну участвовать в охоте, чтобы не подвергать его насмешкам. Растерявшись, она поглядела на Бойнеда, ища у него поддержки. Он подмигнул, успокаивая её, но глаза были жёсткие и холодные. Взглянув на Неомони, он заговорил:
— Давненько и я не охотился на кота. Я тоже поеду.
Неомони пожала плечами:
— Это отлично. Может не будем терять время, и поедем прямо сейчас? Кстати, чтобы сделать охоту поинтереснее, я предлагаю награду тому, кто первый преподнесёт мне шкуру равнинного кота.
— А какая будет награда? — заинтересованно произнёс Тайо.
— Не скажу. Иначе будет неинтересно.
— Зачем тебе понадобилась кошачья шкура? — Морел удивлённо поглядел на неё, — женщины ведь не носят такой мех.
— А может я стану его носить?
Морел поморщился, но ничего не сказал, когда раздался голос Тайп:
— Мне нравятся обычаи Мауле, когда шкуру равнинного кота имеет право носить только тот, кто его убил. Меньше соблазнов для глупцов, желающих угодить.
Неомони возразила:
— Не думаю, что женщина может сама добыть себе кошачью шкуру. Да и зачем ей это надо, если мужчина готов на поступки ради неё.
Тайп, не в силах больше сдерживаться, вышла на улицу.
Договорились ехать сразу. Зазвучали приказы воинам и распоряжения слугам. Кармити, улучив момент, схватила Бойнеда за руку:
— Присмотри за Икстли, я тебя прошу.
— Обязательно. Не переживай, Кармити, будет всё нормально. Я сам пойду с ним в группе, обещаю тебе. Ты же понимаешь, что эта девчонка затеяла всю охоту, только ради Амару. Одно только не могу понять. То ли она хочет, чтобы кот сожрал его, и ей не пришлось выходить замуж, то ли ей и вправду приспичило испытать Амару таким способом. В любом случае, ничего хорошего из этого не выйдет. А за Икстли не переживай.
Сборы немного затянулись, но всё же успели тронуться в дорогу засветло. Сидя на повозке, рядом с Икстли и Бойнедом, Амару думал о том, какой же он всё таки дурак.
Дорога к поместью Юми была плохой, и повозка то и дело подскакивала на неровностях. В поместье прибыли поздно вечером. Юми светилась от счастья:
— Неомони! Как хорошо, что вы приехали! Ко мне так редко кто-то наведывается!