Сейчас Гервасио был немного позади Джозу, надменно глядя на бредущих по бокам пехотинцев. Ксимен, как всегда невозмутимый, ехал немного поодаль, в своей черной одежде, напоминая Джозу ощипаную ворону. Керро был слева от него, держа поводья одной рукой. Вторая, не успевшая зажить, болталась на перевязи.
В середине отряда ехал Фонси. Немного чудаковатый длинноногий человек, с каким-то восторженным выражением лица. Одетый так, что и королю Марриоссы было бы трудно сравниться с ним. Он что-то негромко напевал под нос, и махал в такт рукой. Джозу скривился и отвернулся от него. Он не любил Фонси. Несмотря на свой странный вид, он был очень жестоким человеком, почти таким же, как Гервасио. Но приказ Изандро, заставил примириться с поездкой в их компании. Керро, неловко правя лошадью, догнал Джозу, и поехал рядом:
— Правда здесь красиво?
Джозу кивнул.
— Здесь лучше, чем в Марриосе. А какие дороги! Ты видел где нибудь такие?
Джозу помотал головой. Ему не хотелось разговаривать, но Керро не отставал:
— А как чисто. Я ни одного нищего не видел! Представляешь, ни одного за всё время! Расскажи кому у нас, так не поверят. Это благословенная земля! Я бы хотел остаться здесь. Не хочу больше воевать. Вот разбогатею, заведу себе виноградники… Ты же видишь, какая тут почва? Тут же просто идеальные места! А у них нет винограда! Они не знают его. Он здесь не растёт. Ты представляешь, каково это — никогда не пить вина! — Керро в ужасе распахнул глаза — Я придумал, чем займусь. Вот куплю здесь землю, или может мне её дадут, и закажу саженцы винограда со следующими кораблями. И розы закажу. Тут их тоже нет. Посмотри сколько тут красивых женщин, а для них нет достойного цветка.
Джозу слушал и кивал головой. Он не хотел расстраивать Керро, такого оживившегося, как будто вернулся домой. «Ты правду говоришь, тут благословенная земля, но что мы ей несём. Только кровь и огонь, — думал он, — как же здесь красиво сейчас! И что с этим всем станет. А женщины? Они ведь красивы, только пока не рабыни, как Лорена. А потом это просто вещь. Хорошая собственность. Как лошадь, или собака. С каких это пор, я, дворянин, считаю нормой брать женщин в рабство?» — Джозу стало не по себе. Он вспомнил своего деда, высокого крепкого человека. Как он учил его, маленького, вежливому обращению с дамами. А что теперь? Он берет Лорену силой, когда ему надо. Она не протестует, но он чувствует её холод из-за показного жара. Джозу оглянулся на неё. Она ехала немного позади, на белой спокойной кобыле, сидя в седле по-мужски. Её золотые волосы сверкали на солнце. Лицо её ничего не выражало. Сзади неё ехал Чанти на старом смирном мерине. Он терпеть не мог лошадей, но когда Джозу приказал учиться ездить верхом, чтобы не отставать от всех, Чанти послушался. Но и теперь он с отвращением глядел на коня. Дальше ехали люди Джозу, все, кого удалось провести через границу. Тридцать человек из его отряда, и десять человек Гервасио и Фонси. Из Хранителей Веры был только Ксимен.
Подъезжая ближе к воротам, Джозу поразился вышине стен. Они казались вытесанными из целого камня, хоть и были сложены из громадных глыб, тщательно подогнанных друг к другу. Над воротами высились привратные башни с лучниками. Стража отсалютовала воинам, приведшим их, и посольство оказалось внутри города. Толпа внутри города поразила Джозу. Хоть она и расступалась перед воинами, но все останавливались, и глядели им вслед. Как заметил Джозу, многие смотрели на Лорену. «Конечно, — подумал он, — единственная женщина из нас, и к тому же с золотыми волосами. Здесь все темноволосые». Отряд воинов, вёл их по широким улицам, вымощенных плитами. Море человеческих фигур окружало со всех сторон. Джозу заговорил с Керро:
— Как здесь много людей! Их намного больше, чем в Марриоссе.
Ксимен, едущий рядом, услышал их разговор:
— Конечно, их тут больше. По моим прикидкам, в этом городе жителей, как в восьми Марриосах. А ведь это только столица. Нам будет нелегко ею завладеть.
Джозу кивнул, и ему перехотелось рассматривать город. Их разместили в громадном доме, расположенном неподалеку от городских стен. Дом снаружи охранялся. Сухой невысокий человек, встретивший их в нём, проговорил: